Русско-византийский договор 907 г.

Автор: Давыдова Алена Николаевна

учитель истории обществознания

ГКВ(С)ОУ СО ВСОШ № 6 г. Нижний Тагил

Русско-византийский договор 907 г.

907 год стал в истории русской дипломатии вехой не менее, если не более, значительной, чем год 860, когда Русь была признана Византией как государство и заключило с империей первый договор «мира и любви».

Под 907 годом автор «Повесть временных лет» помещает рассказ о новом походе русского войска под предводительством Олега и о заключении нового русско-византийского договора. Но вопрос о походе и характере договора 907 г. остается дискуссионным.

В трудах некоторых историков ХVШ века версия «Повести временных лет» о договоре 907 г. была принята безоговорочно. Например, В.Н. Татищев¹, М.В. Ломоносов², М.М. Щербатов³ не сомневались в достоверности этого договора. Многолетнюю дискуссию, как отмечает М.В. Левченко⁴, открыл А.Л. Щлецер, который поставил под сомнение летописное известие и о походе, и о договоре 907 г. Он первым ввел в историографию для подтверждения своей позиции такой аргумент, как умолчание об этих событиях византийских источников. Реальность договора 907 г. вызывала сомнения у А.А. Шахматова⁵. Он считал, что летописец сам изобрел этот договор. На протяжении последующих лет в дискуссии четко определились две линии: одни историки считали договор плодом вымысла автора «Повести временных лет»; другие полагали, что он является исторической реальностью, но по-разному оценивали его содержание, место в системе восточноевропейской дипломатии⁶.

В русской литературе уже не раз высказывалось мнение, что записанное в летописи под 907 г. является не формальным договором, а только предварительным соглашением, на основании которого в 911г. был заключен уже формальный договор.⁷ Но известно, что статьи предполагаемого договора 907 г. совсем не входят в договор 911 г. и снова появляются в договоре 944 г. П.А.Лавровкий⁸, например, писал, что договор 907 г. был договором отдельным, заключенным по всем установленным в то время формам. Однако вскоре он оказался недостаточно определяющим права и обязанности обеих сторон, и потому Олег в 911 г. отправил в Константинополь особых послов для восполнения пропущенных взаимных условий.

М.В. Левченко также считал, что договор 907 г. не соответствует условиям развивавшихся русско-византийским отношений, чем и объяснялось направление в Византию посольства Олега и заключение нового соглашения 911 г.⁹ Эту же точку зрения разделял и В.Т. Пашуто.¹⁰

Согласно «Повести временных лет», переговоры руссов с греками начались с того, что последние выслали к Олегу своих парламентеров и те заявили: «Не погубляй града, имемъ ся по дань, яко же хощеши»¹¹. Греки остановили военные действия и перевели конфликт из сферы военной в сферу политическую. Здесь уже четко прослеживается идея дани как непременного условия дальнейших мирных отношений. Олег потребовал выплатить ему «дань» по 12 гривен на человека на 2 тыс. кораблей, «а в корабли по 40 мужь». Греки, как сказано в летописи, согласились на это и просили начать мирные переговоры: «И яшася греци по се, и почаша греци мира просити, дабы не воевал Грецкые земли».¹² Так закончился первый этап переговоров между греками и руссами. Первые обещали удовлетворить требования Олега о выплате дани. Русский князь запросил огромную сумму единовременной контрибуции, что явилось основной темой для развернутых переговоров о мирном договоре. Вслед за первым этапом переговоров, в результате которых греки пообещали выплатить дань Олегу, какую он захочет, летопись сообщает о том, что начался второй этап переговоров. В Константинополь отправилось Олегово посольство в составе пяти человек – Карла, Фарлофа, Вельмуда, Рулава и Стемида. Посылка руссами своих послов в Константинополь в 907 г., для того чтобы «мир творити» с греками, рассматривается не как событие экстраординарное, а как заурядный факт, дипломатический стереотип и обычное средство политического завершения военной кампании¹³. Наличие детальной регламентации условий приема и содержания посольств, включавшая в себя обязательства византийского правительства обеспечивать безопасность послов, предполагает существование длительной предшествующей практики двусторонних дипломатических отношений¹⁴.

Основным положением договора 907 г. явилось восстановление мирных и добрососедских отношений между двумя государствами. А затем стал вопрос о дани – главной причине многих войн «варваров» с Византией и постоянном объекте их мирных переговоров и договоров с империей. Последующий текст летописи позволяет не только познакомиться с конкретными условиями договора 907 г., но и представить атмосферу самих переговоров. Согласно предварительному соглашению, послы прежде всего должны были потребовать уплаты дани. «Имите ми ся по дань» (т.е. «платите мне дань»), - наказал им Олег. Греки согласились. И тут совершенно неожиданно в летописи идет текст о новой «заповеди» Олега: «И заповеда Олегъ дати воем на 2000 корабль по 12 гривен на ключь и потом даяти уклады на рускыа грады»¹⁵. Сумма, которую греки должны были выплатить руссам «на ключь», по-видимому, являлась единовременной денежной контрибуцией победителю. Практика выплаты контрибуции победителям была хорошо известна в Византии. Да и в последующей истории русско-византийских отношений греки не раз платили ее руссам. Иное дело – «уклады». Это регулярная ежегодная дань, которую Византия, как правило, выплачивала либо своим союзникам, либо тем победителям, которые вырывали у империи это обременительное для нее обязательство¹⁶. Регулярная плата Византией дани древнерусскому государству ради обеспечения от нападений с севера – а возможно, и ради оплаты союзнических услуг – отныне становилась нормой политических взаимоотношений двух стран.

Итак, поход Руси против Византии в 907 г. увенчался новым русско-византийским договором. Заключению его предшествовали предварительные мирные договоры и установление перемирия. В ходе переговоров 907 г. выделяются три условия договора: восстановление «мира и дружбы» между Русью и Византией, выплата Византией единовременной контрибуции в виде денег, золотых вещей, тканей и т.п., а также периодической дани Руси. Данный пункт русско-византийского договора носит чисто политический характер и указывает на то, что дипломатические отношения между Византией и Русью прочно входят в русло международных традиций, в русло внешнеполитических связей Византийской империи с другими признанными ею государствами¹⁷.

Но это далеко не все. В разделе, который идет после слов: «И заповеда Олег…», говорится об иных условиях русско-византийского договора, выраженных в требованиях русской стороны. После требования выплаты контрибуции и «укладов» следует фраза: «Да приходячи Русь слюбное емлют, елико хотячи»¹⁸. Историки отмечали, что «слюбное», или «слебное», - это содержание русских послов в соответствие с посольскими традициями, утвердившимися в империи. Но все писавшие по этому поводу говорили лишь о том, что «слюбное» - это корм. Послы иностранных держав, пересекавшие византийскую границу, брались империей на полное бесплатное содержание. Послам предоставлялись транспорт, продовольствие, кров; они обеспечивались провожатыми как на пути в Константинополь, так и обратно, до границ империи. Более того, греческая сторона обязывалась предоставлять послам «мовь, елико хотят», то есть возможность пользоваться банями. Слова «елико хотят» (сколько хотят) указывают на то, что время пребывания русских послов в Константинополе и их содержание за счет империи практически не ограничивались.

Другой сюжет договора касается торговых отношений Руси и Византии, а точнее, статуса русских купцов в империи: «А иже придутъ гости да емлют месячину на 6 месяць, хлебъ, вино, мясо, и рыбы, и овощь»¹⁹.А далее говорится о предоставлении руссам возможности пользоваться баней, снаряжением на обратную дорогу: провизии, якоря, веревки, паруса и все, что им было нужно для благополучного возвращения. В этом условии отражены, несомненно, требования русского купечества о предоставлении ему в Византии определенного статуса. Месячина – это месячное содержание русских гостей, состоявшее, как указано в тексте, из хлеба, вина, мяса, рыбы, овощей²⁰.

При анализе условий договора 907 г., как они изложены русской и греческой сторонами, нельзя не обратить внимание на то, что «русские» пункты договора в основном содержат требования общеполитического порядка: о мире, контрибуции, дани, посольском и торговом статусе для русских в Византии. «Греческие» же условия касаются, главным образом, порядка пребывания русских купцов на территории империи, который ставил их под контроль императорской администрации.

А.Н. Сахаров считает, что характер изложения хода переговоров в «Повести временных лет», особенно в тех случаях, когда дело касается русских предложений о контрибуции и дани, напоминает древнюю традицию устных «речей», которые послы от имени своего правителя передавали правителю другого государства²¹. Историки обращали внимание на своеобразие языка, которым излагаются условия договора 907 г.: он почти свободен от книжных славянизмов, от не свойственного русскому языку расположения слов в предложении, что имеет место в русско-византийских договорах 911, 944 г.г..²² Д.С. Лихачев считал, что на Руси задолго до зарождения письменности появилась практика дипломатических переговоров «через устные передачи послов».²³ Однако не исключено, что речи послов могли фиксироваться и письменно. Нельзя не обратить внимания на одну существенную деталь: предложения русской и греческой сторон отложились также в форме статей письменного договора. Текст летописи от слов: «Аще приидуть Русь бес купли…»²⁴ - и далее до конца текста договора является не речевым, а письменным, статейным отражением заключенного соглашения. Эта часть договора 907 г. почти полностью идентична одной из статей договора 944 г.. А.Н. Сахаров полагает, что невозможно в течение 40 лет почти без изменений сохранять текст соглашения 907 г. в устной традиции, с тем чтобы при необходимости включить его в новый договор. Таким образом, складывается закономерная картина: все общеполитические положения – о мире, контрибуции, дани – переданы в пересказе, все условия конкретного характера, как политические, так и экономические, напоминают документальные отрывки. Следует иметь в виду, что договор 907 г. мог состоять не только из устной клятвенной договоренности сторон по основным политическим вопросам взаимоотношений двух государств, но и из письменного документа, по-видимому, хрисовула – указа византийских императоров, подтверждавшего от их имени те привилегии, на которые греческая сторона согласилась в ходе переговоров²⁵.

Итак, договор 907 г. – это одновременно и межгосударственный торговый договор, по которому Русь получила право беспошлинной торговли с Византией; это и юридически зрелый договор, и, вероятно, он лишь зафиксировал и объединил нормы, уже бытовавшие в прежних соглашениях отдельных восточнославянских земель с Византией. Таким образом, русско-византийский договор 907 г. стал важным политическим соглашением, которое определило на десятилетия вперед нормы отношений между Византией и Русью.

Список литературы:

Договор князя Олега с Византией, заключенный в 907 г.// Памятники истории Киевского государства IX-XII вв., 1936 г.

Игумен Иоанн Экономцев. Православие. Византия. Россия. М., 1992.

Лавровский Н.О византийском элементе в языке договоров русских с греками. М., 1953.

Левченко М.В. Очерки по истории русско-византийских отношений. М., 1956.

Ломоносов М.В. Древняя Российская история от начала российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 г. М.-Л., 1952.

Пашуто В.Т. Внешняя политика Древней Руси. М: Наука, 1968.

Повесть временных лет. Ч. 1. Пер. и ком. Д.С. Лихачева, М., 1950.

Сахаров А.Н. Дипломатия Древней Руси. М: Мысль, 1980.

Татищев В.Н. История Российская. М.-Л., 1963.

Шахматов А.А. Несколько замечаний о договорах с греками Олега и Игоря. Пг., 1915.

Щербатов М.М. История Российская от древнейших времен. СПб., 1901.

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/46507-russko-vizantijskij-dogovor-907-g