Сценарий литературно-музыкальной композиции ко Дню Победы.

Сценарий литературно-музыкальной композиции ко Дню Победы.

«Слушайте все – начинается лето!»

Первые горны пропели про это!

Первые тапочки, кеды, ботинки

Снова топочут по каждой травинке.

Первые песни в лесах зазвенели,

Первые брызги над речкой взлетели.

Первая грусть разбежалась кругами,

Первые письма отправлены маме.

Первая помощь колхозному саду:

Вымпел и первое место отряду!

Лето 1941 года началось замечательно для многих девчонок и мальчишек лето обещало свои радости¸ ярко светило солнце, разноцветным ковром стелились цветы на лугах. Ласково плескались волны Черного моря, на берегу которого расположился большой и шумный лагерь «Артек».

ЗВУЧИТ ФОНОГРАММА «СВЯЩЕННАЯ ВОЙНА» можно добавить звуки бомбежки, взрывов.

В ту ночь фашистские корабли подошли близко к берегам, где находились пионерские лагеря. Знали ли враги, что стреляют по детям, что там, на берегу, в лагерях, находятся тысячи детей? Знали! Нет точной статистике, сколько детей погибло в первую военную ночь, но точно известно – многие сотни…

Война! Какое страшное, непонятное слово! Ребятишек посадят в автобусы, и начнется их длинный путь на восток, путь из детства, оборванного войной.

Некоторых детей эвакуировали на поездах, где ехали тяжело раненные. И они потом будут всю жизнь благословить вагон, пропахший лекарствами и окровавленными бинтами. Один из выживших детей, Миколас Слуцкис, станет писателем и напишет об этом рассказ. Он назовет его «Живите!». Это слово, обращаясь к детям, неустанно повторял умиравший солдат.

«Живите»Но им, детям сороковых, предстояло не просто жить. Им, детям, предстояло бороться с врагами, часто не на жизнь, а на сме5рть.

Тем, кому 60 лет назад не было 16, посвящается…

Тем, чье детство опалено огнем Великой Отечественной войны, посвящается

У ВОЙНЫ НЕ ДЕТСКОЕ ЛИЦО Горнили к бою трубы полковые.

… А нам не довелось играть в войну, Военный гром катился над страной.

Не мы в нее – она играла нами: Вставали в строй мальчишки боевые

На фронт мы убегали пацанами, На левый фланг, в солдатский строй.

С вагонных крыш смотрели на страну, Великоваты были им шинели,

Суровую, в морщинистых траншеях, Во всем полку сапог не подобрать,

В сединах не покошенных полей, Но все равно в боях они умели

В деревнях под молчанье тополей, Не отступать и побеждать.

И в журавлях, сиротских тонкошеих. Жила в сердцах их взрослая отвага,

Ловили нас в вокзалах оголтелых, В двенадцать лет по-взрослому сильны,

Гоняли с крыш, снимали с буферов. Они дошли с победой до Рейхстага –

Ибегали мы так, что – будь здоров, Сыны полков своей страны.

Хоть неизвестно, в чем душа сидела.

Заявление школьника Г. Межевалова в Березовский РК Сталинской области 10.09.1942 года.

«Заявление. Мне 14 лет, но я очень прошу вас послать меня на защиту н6ашего родного города. И зачислить меня в разведку. Я обязуюсь бить врага до последней капли крови. Г. Межевалов. Мать согласна»

У

В черный дым сражений, на броне покатой

Уезжали мальчики, стиснув автоматы.

Увидали мальчики – храбрые солдаты

Волгу – в сорок первом,

Шпрее – в сорок пятом.

Показали мальчики за четыре года,

Что такое мальчики нашего народа.

Уходили мальчики – храбро песни пели.

Отступали мальчики – пыльными степями,

Умирали мальчики, где – не знали сами.

Попадали мальчики в страшные бараки,

Догоняли мальчиков лютые собаки.

Убивали мальчиков за побег на месте,

Не продали мальчики совести и чести.

Не хотели мальчики поддаваться страху.

Поднимались мальчики по свисту в атаку.

Война легла тяжелым бременем на детей. Лишила их счастливого детства. Но они иногда делали то, что не мог сделать взрослый. Ходили в разведку, добывали важные сведения.

Из письма 15-летнего бойца Петра Крылова матери. «… Меня посадили в чулан и сказали, что жить мне осталось одну ночь. Дорогая мама, мне только 16-ый год пошел и вся жизнь впереди, но все равно я решил ничего фашистам не говорить. Пускай лучше убивают. Утром приходит солдат и просит показать дорогу на Филимоново. Как сказали «Филимоново», так у меня сразу в голове план сложился. Я согласился. Как стали мы подъезжать к Филимоново, я даже вспотел, потому что у самой околицы мины были заложены. Я сам видел, как наши саперы минировали дорогу. Спрашивают меня немцы: «Как лучше тут проехать?» Я прямо на это место показываю, а сам глаза закрываю. И вот тут произошел взрыв. Но я, дорогая мама, остался жив, и только меня в голову ушибло…»

Б

И вот мы катим к месту вчетвером.

Стоит парнишка – мины, пули свищут,

И только рубашонка пузырем.

Подъехали.

– Вот здесь. –

И с разворота заходим в тыл, и полный газ даем,

И эту пушку, заодно с расчетом,

Мы вмяли в рыхлый жирный чернозем.

Я вытер пот. Душила гарь и копоть:

От дома к дому шел большой пожар.

И, помню, я сказал:

– Спасибо, хлопец! –

И руку, как товарищу пожал…

Был трудный бой.

Все нынче, как спросонку,

И только не могу себе простить:

Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,

А как зовут забыл его спросить…

(А.Т. Твардовский. Рассказ танкиста )

Все нынче как спросонку,

И только не могу себе простить:

Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,

А как зовут, забыл его спросить…

Шел бой за улицу,

Огонь врага был страшен.

Мы прорывались к площади вперед.

А он гвоздит – не выглянуть из башен –

А черт его поймет, откуда бьет.

Тут угадай-ка, за каким домишкой

Он примостился, –

Столько всяких дыр,

И вдруг к машине подбежал парнишка…

– Товарищ командир,

Товарищ командир!

Я знаю где их пушка. Я разведал…

Я подползал, они вон там в саду.

– Да где же, где?

– А дайте я поеду

На танке с вами. Прямо приведу.

Что ж, бой не ждет.

– Взлезай сюда, дружище! –

Голиков Леня – партизан ВОВ, герой Советского Союза, разведчик, погиб в бою.

Котик Валя – юный партизан ВОВ, герой Советского Союза, погиб в бою.

Казей Марат – партизан ВОВ, герой Советского Союза, с 1942 года разведчик партизанского отряда. Окруженный фашистами, подорвал себя гранатой.

Вся послевоенная молодежь знала этих юных героев. А сколько их еще было – мальчиков и девочек,

Совершавших свои маленькие подвиги, чьи имена так и остались неизвестными!?

У войны не детское лицо…

У войны не женское лицо…

Не той, что из сказок, не той, что с пеленок,

Н

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:

Вместо свадеб – разлуки и дым,

Наши девочки платьица белые

Раздарили сестренкам своим.

Сапоги – ну куда от них денешься?

Да зеленый крылья погон…

Вы наплюйте на сплетников, девочки,

Мы сведем с ними счеты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,

Что идете войной наугад…

До свидания, девочки! Девочки,

Постарайтесь вернуться назад.

(Б. Окуджава)

А той, что пылала в глазах воспаленных,

А той, что рыдала, – запомнил я Родину.

Я вижу ее накануне победы

Н е каменной, бронзовой славой увенчанной,

А очи проплакавшей, идя сквозь беды,

Все снесшей¸ все вынесшей русскою женщиной.

(К. Симонов. «Не той, что из сказок,…»)

Я ушла из детства в грязную теплушку,

В эшелон пехоты, в санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший 41-ый год.

Я пришла из школы в блиндажи сырые,

О

Пришло к нам это после, в сорок пятом.

Конечно, к тем, кто сам пришёл с войны.

П

Будет все как есть… Не может быть!

Если мимо виселицы прямо

Все идти к востоку – там Москва.

Если очень громко крикнуть: «Мама!»

Люди смотрят. Есть еще слова…

- Граждане, не стойте, не смотрите.

(Я живая, - голос мой звучит.)

Убивайте их, травите, жгите!

Я умру, но правда победит!

- Родина! – Слова звучат, как будто

Это вовсе не последний раз…

- Всех не перевешать, много нас!

Миллионы нас!... Еще минута –

И удар наотмашь между глаз.

Лучше бы скорей, пускай уж сразу,

Чтобы больше не коснулся враг.

И уже без приказа

Делает она последний шаг.

Смело поднимаешься сама ты.

Шаг на ящик, к смерти и вперед.

Вкруг тебя немецкие солдаты,

Русская деревня, твой народ.

Вот оно! Морозно, снежно, мглисто,

Розовые дымы… Блеск дорог…

Родина! Тупой сапог фашиста

Выбивает ящик из-под ног…(М.Алигер)

Не смогла сыскать.(Ю. Друнина)

В военных днях мы так и не узнали:

Меж юностью и детством где черта?

Нам в сорок третьем выдали медали,

И только в 45ом – паспорта.

Как разглядеть за днями след нечеткий?

Хочу приблизить к сердцу этот след…

На батарее были сплошь девчонки,

А старшей было 18 лет.

Лихая чёлка над прищуром хитрым,

Бравурное признание к войне…

В то утро танки вышли прямо к Химкам,

Те самые, с крестами на броне.

И старшая, действительно старея,

Как от кошмара заслоняясь рукой,

Скомандовала тонко:

- Батарея-а!

Ой, мамочка!.. Ой, родная!.. Огонь!

И Залп! И тут они заголосили,

Девчоночки запричитали всласть,

Как будто бы вся бабья боль России

В девчонках этих вдруг отозвалась!

К ружилось небо, снежное, рябое,

Был ветер обжигающе горяч,

Он был слышней разрывов, это плач,

Ему, протяжному земля внимала,

О

Целовались, плакали и пели.

Шли в штыки. И прямо на бегу

Девушка в заштопанной шинели

Разбросала руки на снегу.

Мама! Мама! Я дошла до цели…

Но в степи, на волжском берегу

Девушка в заштопанной шинели

Разбросала руки на снегу

(Ю. Друнина «Целовались, плакали и пели…»)

- Ой, мамочка!

- Ой, страшно мне!

- Ой, мама!.. И снова!

- Батарея-а!

…И уж пред ними посреди земного шара,

Левее безымянного бугра,

Горели неправдоподобно жарко

Четыре танковых костра.

Раскатывалось эхо над полями,

Бой медленною кровью истекал.

Зенитчицы кричали и стреляли,

Размазывая слезы по щекам!

И падали, и понимались снова,

Впервые защищая наяву

И честь свою, в буквальном смысле слова,

И родину. И маму. И Москву.

Весенние пружинящие ветки.

Торжественность венчального стола.

Неслышанное: «Ты – моя навеки!..»

Несказанное: «Я тебя ждала…»

И губы мужа. И его ладони.

Смешное бормотание во сне.

И то, чтоб закричать в родильном доме:

- Ой, мамочка! Ой, мама, страшно мне!!!

И ласточку. И дождик над Арбатом.

И ощущенье полной тишины…

На вид она не очень-то крепка,

Когда дитя качает в колыбели

Но как, друзья, сильна она на деле –

Заботливая женская рука!

Когда от бомб в стропилах чердака –

Мгновенье – и строенье загорится,

Она уже в пожарной рукавице –

Заботливая женская рука.

Ей ведомы лопата и кирка,

Она копает рвы, кладет настилы,

Она работает с неженской силой –

Заботливая женская рука.

За Родину, за свой родной очаг,

За детскую каштановую челку,

За детский голос, чтобы не умолк он,

За город, чтоб в него не вторгся враг,

За благородство жизненных путей

Бестрепетно она любого гада

За горло схватит, если это надо,-

Попробуй вырвись из ее когтей!

Она ответит щелконьем курка,

Движением затвора… чем придется!

Враг не уйдет. Она не промахнется –

Заботливая женская рука! (В.Инбер. заботливая женская рука)

Низкий земной поклон вам, женщины, за вашу любовь и мужество. Да, у войны не женское лицо…

У войны лицо не человечье…

Где трава от росы и от крови сырая,

Где зрачки пулеметов свирепо глядят,

В полный рост над окопом переднего края

Поднялся победитель-солдат.

Сердце билось о ребра прерывисто, часто.

Тишина… Тишина… Не во сне, наяву.

И сказал пехотинец: «Отмаялись! Баста!»

И приметил фиалку во рву.

И в душе, тосковавшей по свету и ласке,

Ожил радости прежней певучий поток,

И нагнулся солдат и к прострелянной каске

Осторожно приладил цветок.

Снова ожили в памяти были живые –

Подмосковье под снегом, в огнях Сталинград.

За четыре немыслимых года впервые,

Как ребенок заплакал солдат.

Победа – сладка, говорят.

Ты о ней спроси у солдат

Гулкий камень, глаза бессонные,

На губах кровяной прокус…

Пот и слезы, и кровь – соленые.

У победы соленый вкус.

В наших сердцах всегда будет жива память о тех, кто погиб на этой безжалостной, суровой войне. Мы помним всех: героев и рядовых, мальчишек и девчонок, солдат-мужчин и женщин, опгибших за нашу святую землю, За Россию.

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/7052-scenarij-literaturno-muzykalnoj-kompozicii-ko