Происхождение и развитие русского языка

  Происхождение и развитие русского языка

Язык, великолепный наш язык

Речное и степное в нём раздолье,

В нём клёкоты орла и волчий рык,

Напев, и звон, и ладан богомолья.

К. Д. Бальмонт

Если бы не христианство, то русский язык, невзирая на всю его историю развития, был бы неузнаваемо другим… Кирилл и Мефодий не поняли бы богослужения в современной православной церкви, которое ведется якобы на их языке… Является ли славянским русский язык?

От неспециалистов сегодня можно услышать разные “гипотезы” по языковой проблематике. Одни считают, что русский язык в Украине “поселился” едва ли не раньше украинского. Другие вообще утверждают, что русский – это не славянский, а угро-финский язы

Современный русский язык является продолжением древнерусского (восточнославянского) языка. На древнерусском языке говорили восточнославянские племена, образовавшие в IX в. древнерусскую народность в пределах Киевского государства.
 Этот язык обладал большим сходством с языками других славянских народов, но уже отличался некоторыми фонетическими и лексическими особенностями.
 Все славянские языки (польский, чешский, словацкий, сербохорватский, словенский, македонский, болгарский, украинский, белорусский, русский) происходят от общего корня - единого праславянского языка, существовавшего, вероятно, до X-XI вв.
 В XIV-XV вв. в результате распада Киевского государства на основе единого языка древнерусской народности возникли три самостоятельных языка: русский, украинский и белорусский, которые с образованием наций оформились в национальные языки. Истоки русского языка уходят в глубокую древность. Примерно во 2-1-м тыс. до н. э. из группы родственных диалектов индоевропейской семьи языков выделяется протославянский язык (на поздней стадии - примерно в 1-7 вв. - называемый праславянским). Где жили протославяне и их потомки праславяне, - вопрос дискуссионный. Вероятно, праславянские племена во 2-й половине 1 в. до н. э. и в начале н. э. занимали земли от среднего течения Днепра на В. до верховьев Вислы на З., к Ю. от Припяти на С. и лесостепные районы на Ю. В 1-й половине 1 в. праславянская территория резко расширилась. В 6-7 вв. славяне занимали земли от Адриатики на Ю.-З. до верховьев Днепра и озера Ильмень на С.-В. Праславянское этноязыковое единство распалось. Образовались 3 близкородственные группы: восточная (древнерусская народность), западная (на базе которой сложились поляки, чехи, словаки, лужичане, поморские славяне) и южная (её представители - болгары, сербохорваты, словенцы, македонцы).

Восточнославянский (древнерусский) язык просуществовал с 7 по 14 в. В 10 в. на его основе возникает письменность (кирилловский алфавит), достигшая высокого расцвета (Остромирово евангелие, 11 в.; "Слово о законе и благодати" киевского митрополита Иллариона, 11 в.; "Повесть временных лет", начала 12 в.; "Слово о полку Игореве", 12 в.; Русская правда, 11-12 вв.). Уже в Киевской Руси (9 - начале 12 вв.) древнерусский язык стал средством общения некоторых балтийских, финно-угорских, тюркских, отчасти иранских племён и народностей. В 14-16 вв. юго-западная разновидность литературного языка восточных славян была языком государственности и православной церкви в Великом княжестве литовском и в Молдавском княжестве. Феодальная раздробленность, способствовавшая диалектному дроблению, монголо-татарское иго (13-15 вв.), польско-литовские завоевания привели в 13-14 вв. к распаду древнерусской народности. Постепенно распалось и единство древнерусского языка. Образовалось 3 центра новых этноязыковых объединений, боровшихся за свою славянскую самобытность: северо-восточный (великорусы), южный (украинцы) и западный (белорусы). В 14-15 вв. на базе этих объединений складываются близкородственные, но самостоятельные восточнославянские языки: русский, украинский и белорусский.

Русский язык эпохи Московской Руси (14-17 вв.) имел сложную историю. Продолжали развиваться диалектные особенности. Оформились 2 основные диалектные зоны - северновеликорусское (примерно на С. от линии Псков - Тверь - Москва, южнее Н. Новгорода) и южновеликорусское (на Ю. от указанной линии до белорусской и украинской областей) наречия, перекрывавшиеся другими диалектными делениями. Возникли промежуточные средневеликорусские говоры, среди которых ведущую роль стал играть говор Москвы. Первоначально он был смешанным, затем сложился в стройную систему. Для него стали характерными: аканье; ярко выраженная редукция гласных неударяемых слогов; взрывной согласный "г"; окончание « -ово", "-ево" в родительном падеже единственного числа мужского и среднего рода в местоименном склонении; твёрдое окончание "-т" в глаголах 3-го лица настоящего и будущего времени; формы местоимений "меня", "тебя", "себя" и ряд других явлений. Московский говор постепенно становится образцовым и ложится в основу русского национального литературного языка. В это время в живой речи происходит окончательная перестройка категорий времени (древние прошедшие времена - аорист, имперфект, перфект и плюсквамперфект полностью заменяются унифицированной формой на "-л"), утрата двойственного числа, прежнее склонение имён существительных по шести основам заменяется современными типами склонения и т.п. Язык письменности остаётся пёстрым. Религию и зачатки научных знаний в основном обслуживал книжно-славянский, по происхождению древнеболгарский, испытавший заметное воздействие русского язык, оторванный от народно-разговорной стихии. Язык государственности (так называемый деловой) имел в своей основе русскую народную речь, но совпадал с ней не во всём. В нём выработались речевые штампы, нередко включавшие чисто книжные элементы; его синтаксис, в отличие от разговорного языка, был более организованным, с наличием громоздких сложноподчинённых предложений; проникновению в него диалектных особенностей в значительной степени препятствовали стандартные общерусские нормы. Разнообразной по языковым средствам была письменная художественная литература. С древних времён большую роль играл устный язык фольклора, обслуживавший до 16-17 вв. все слои населения. Об этом свидетельствуют его отражение в древнерусской письменности (сказания о белогородском киселе, о мести Ольги и др. в "Повести временных лет", фольклорные мотивы в "Слове о полку Игореве", яркая фразеология в "Молении" Даниила Заточника и т.п.), а также архаичные слои современных былин, сказок, песен и иных видов устного народного творчества. С 17 в. начинаются первые записи фольклорных произведений и книжные подражания фольклору, например песни, записанные в 1619-20 для англичанина Ричарда Джемса, лирические песни Квашнина-Самарина, "Повесть о Горе Злочастии" и др. Сложность языковой ситуации не позволяла выработать единые и устойчивые нормы. Единого русского литературного языка не было.

В 17 в. возникают национальные связи, закладываются основы русской нации. В 1708 произошло разделение гражданского и церковно-славянского алфавита. В 18 и начале 19 вв. получила распространение светская письменность, церковная литература постепенно отодвигалась на задний план и, наконец, стала уделом религиозной обрядности, а её язык превратился в своеобразный церковный жаргон. Бурно развивалась научно-техническая, военная, мореходная, административная и другая терминология, что вызывало большой приток в русский язык слов и выражений из западноевропейских языков. Особенно большое воздействие со 2-й половины 18 в. на русскую лексику и фразеологию стал оказывать французский язык. Столкновение разнородных языковых стихий и потребность в общем литературном языке поставили проблему создания единых национальных языковых норм. Становление этих норм проходило в острой борьбе разных течений. Демократически настроенные слои общества стремились к сближению литературного языка с народной речью, реакционное духовенство пыталось сохранить чистоту архаического "словенского" языка, малопонятного широким слоям населения. В то же время среди высших слоев общества началось чрезмерное увлечение иностранными словами, грозившее засорением русского языка. Большую роль сыграла языковая теория и практика М. В. Ломоносова, автора первой обстоятельной грамматики русского языка, предложившего распределить различные речевые средства в зависимости от назначения литературных произведений на высокий, средний и низкий "штили". Ломоносов, В. К. Тредиаковский, Д. И. Фонвизин, Г. Р. Державин, А. Н. Радищев, Н. М. Карамзин и другие русские писатели подготовили почву для великой реформы А. С. Пушкина. Творческий гений Пушкина синтезировал в единую систему разнообразные речевые стихии: русскую народную, церковно-славянскую и западноевропейскую, причём цементирующей основой стал русский народный язык, особенно его московская разновидность. С Пушкина начинается современный русский литературный язык, складываются богатые и разнообразные языковые стили (художественный, публицистический, научный и др.), тесно связанные между собой, определяются общерусские, обязательные для всех владеющих литературным языком фонетические, грамматические и лексические нормы, развивается и обогащается лексическая система. В развитии и формировании русского литературного языка большую роль играли русские писатели 19-20 вв. (А. С. Грибоедов, М. Ю. Лермонтов, Н. В. Гоголь, И. С. Тургенев, Ф. М. Достоевский, Л. Н. Толстой, М. Горький, А. П. Чехов и др.). Со 2-й половины 20 в. на развитие литературного языка и формирование его функциональных стилей - научного, публицистического и др. - начинают оказывать влияние общественные деятели, представители науки и культуры. Большую роль в развитии литературного языка и особенно его научно-публицистического стиля играет язык В. И. Ленина.

Заметное воздействие на русский язык оказали Великая Октябрьская социалистическая революция и построение социализма в СССР: обновился и возрос словарный состав языка, некоторые сдвиги (менее заметные) произошли в грамматическом строе, произошла также стилистическая переоценка ряда языковых явлений, обогатились стилистические средства языка и т.д. В связи с всеобщим распространением грамотности и подъёмом культурного уровня населения литературный язык стал основным средством общения русской нации в отличие от дореволюционного прошлого, когда основная масса народа говорила на местных диалектах и городском просторечии. Развитие фонетических, грамматических и лексических норм современного русского литературного языка регулируется двумя связанными тенденциями: установившимися традициями, считающимися образцовыми, и постоянно изменяющейся речью носителей языка. Установившиеся традиции - это употребление речевых средств в языке писателей, публицистов, артистов театров, мастеров кино, радио, телевидения и других средств массового общения. Например, образцовое "московское произношение", ставшее общерусским, выработалось в конце 19 - начале 20 вв. в Московском Художественном и Малом театрах. Оно изменяется, но его основы считаются по-прежнему незыблемыми.

Нейтральные (стилистически не окрашенные) средства современного русского литературного языка составляют его основу. Остальные формы, слова и значения имеют стилистическую окраску, которая придаёт языку всевозможные оттенки выразительности. Наибольшее распространение имеют разговорные элементы, несущие функции непринуждённости, некоторой сниженности речи в письменной разновидности литературного языка и являющиеся нейтральными в бытовой речи. Однако разговорная речь как составная часть литературного языка (см. Разговорная речь) не представляет собой особой языковой системы.

Распространённым средством стилистического разнообразия литературного языка является просторечие. Оно, как и разговорные средства языка, двойственно: будучи органической частью литературного языка, в то же время существует за его пределами. Исторически просторечие восходит к старой разговорно-бытовой речи городского населения, противостоявшей книжному языку в те времена, когда нормы устной разновидности литературного языка ещё не были выработаны. Разделение старой разговорно-бытовой речи на устную разновидность литературного языка образованной части населения, и просторечие началось примерно с середины 18 в. В дальнейшем просторечие становится средством общения преимущественно неграмотных и полуграмотных горожан, а в пределах литературного языка часть его особенностей используется как средство яркой стилистической окраски.

Особое место в русском языке занимают говоры. В условиях всеобщего обучения они быстро отмирают, вытесняются литературным языком. В своей архаической части современные говоры составляют 2 крупных наречия: северновеликорусское (оканье, взрывной согласный "г", стяжение гласных, формы личных местоимений "меня", "тебя", "себя", твёрдое окончание "-т" в глаголах 3-го лица настоящего и будущего времени) и южновеликорусское (аканье, фрикативный согласный g, формы винительного и родительного падежей местоимений "мене", "тебе", "себе", мягкое окончание "-ть" в глаголах 3-го лица настоящего и будущего времени) с промежуточным переходным средневеликорусским наречием. Есть более мелкие единицы, так называемые диалекты (группы близких говоров), например новгородский, владимиро-ростовский, рязанский. Это деление условно, так как границы распространения отдельных диалектных особенностей обычно не совпадают. Границы диалектных особенностей пересекают русские территории в различных направлениях или же эти особенности распространены лишь на её части. До возникновения письменности диалекты были универсальной формой существования языка. С возникновением литературных языков они, видоизменяясь, сохраняли свою силу; речь подавляющего большинства населения была диалектной. С развитием культуры, возникновением национального русского языка диалекты становятся преимущественно речью сельского населения. Современные русские говоры превращаются в своеобразные полудиалекты, в которых местные черты сочетаются с нормами литературного языка. Говоры постоянно воздействовали на литературный язык. Диалектизмы и теперь используются писателями в стилистических целях.

В современном русском языке наблюдается активный (интенсивный) рост специальной терминологии, что вызвано, прежде всего, потребностями научно-технической революции. Если в начале 18 в. терминология заимствовалась русским языком из немецкого языка, в 19 в. - из французского языка, то в середине 20 в. она заимствуется главным образом из английского языка (в его американском варианте). Специальная лексика стала важнейшим источником пополнения словарного состава русского общелитературного языка, однако проникновение иностранных слов следует разумно ограничивать.

Современный русский язык представлен рядом стилистических, диалектных и других разновидностей, находящихся в сложном взаимодействии. Все эти разновидности, объединённые общностью происхождения, общей фонетической и грамматической системой и основным словарным составом (что обеспечивает взаимопонимание всего населения), составляют единый национальный русский язык, главным звеном которого является литературный язык в его письменной и устной формах. Сдвиги в самой системе литературного языка, постоянное воздействие на него других разновидностей речи приводят не только к обогащению его новыми средствами выражения, но и к усложнению стилистического разнообразия, развитию вариантности, т. е. возможностью обозначать одно и то же или близкое по значению разными словами и формами.

Большую роль играет русский язык как язык межнационального общения народов СССР. Русский алфавит лег в основу письменности многих младописьменных языков, а русский язык стал вторым родным языком нерусского населения СССР. "Происходящий в жизни процесс добровольного изучения, наряду с родным языком, русского языка имеет положительное значение, так как это содействует взаимному обмену опытом и приобщению каждой нации и народности к культурным достижениям всех других народов СССР и к мировой культуре" . Происходит постоянный процесс взаимообогащения русского языка и языков народов СССР.

Начиная с середины 20 в. всё больше расширяется изучение русского языка во всём мире. Построение первого в мире социалистического общества, развитие советской науки и техники, потребности экономического, научного, культурного взаимообмена, мировое значение русской литературы вызывают интерес к русскому языку и необходимость овладения им во многих странах. Русский язык преподаётся в 87 государствах: в 1648 университетах капиталистических и развивающихся стран и во всех вузах социалистических стран Европы; число учащихся превышает 18 млн. чел. (1975). В 1967 создана Международная ассоциация преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ); в 1974 - институт русского языка им. А. С. Пушкина; выпускается специальный журнал "Русский язык за рубежом".

Большую роль в изучении истории и современных процессов в русском языке, в регулировании его норм играет наука о Р. я. Академические грамматики, нормативные словари (толковые, орфографические, орфоэпические, словари трудностей, синонимические и др.), пособия по культуре речи, журналы ("Русский язык в школе", "Русская речь" и др.), пропаганда научных знаний о Р. я. помогают стабилизации его норм. Деятельность Института русского языка АН СССР (образован в 1944) и многих кафедр русского языка в вузах направлена на изучение и упорядочение происходящих в Р. я. процессов. 

Литература

1.Истоки и судьбы русского литературного языка. Изд.2 Филин Ф.П. 2010

2.Историческая грамматика русского языка, практикум, учебник пособие, Янович Е.И., 2014

.Образование языка восточных славян. Изд.2 Филин Ф.П.2010.

.Практикум по русскому языку и культуре речи, Скорикова Т.П., 2014

.Русский язык в афоризмах, Векшин Н.Л., 2014

.Русский язык. К тайнам нашего языка. Соловейчик М.С., Кузьменко Н.С., 2013

.Русский язык. Учебно-практический справочник, Гайбарян О.Е., Кузнецова А.В., 2014

.Современный русский язык. Текст. Стили речи. Культура речи, Блохина Н.Г., 2010

9.Современный русский язык: история, теория, практика и культура речи. Мандель Б. Р., 2014

Развитие языкового чутья и опора на него в обучении родному языку

Ориентация процесса обучения русскому языку на интенсивное речевое развитие требует максимальной опоры на природные способности человека. Не случайно поэтому в последнее десятилетие активизировалось внимание к проблеме развития языкового чутья ребенка и построения таких методических систем, которые бы обеспечивали в школьном образовании опору на это уникальное проявление психофизиологических возможностей человека.Несмотря на то что о языковом чутье как реально существующем факте ученые говорят с давних пор, сложная природа этого явления не до конца изучена. Вместе с тем ясно, что, во-первых, это одно из проявлений интуиции в целом как особого способа познания действительности, а во-вторых, основополагающий компонент языковой способности человека.В самом деле, языковое чутье - это реально существующий факт. Это утверждение являлось аксиомой уже для лингвистов XIX века. Так, И. А. Бодуэн де Куртенэ и его ученики строили свою научную концепцию на психологической теории сознательного и бессознательного. Лингвисты предлагали в целях наиболее полного и точного описания языка и особенностей его усвоения различать две категории: 1) знание языка (Sprachkenntnis) и 2) чутье языка (Sprachgefuhl). На основе специальных опытов языковеды доказывали, что "чутье языка... не есть выдумка ученых людей, а действительно существующая категория" 1 и что она заключается в "смутном сознании", на которое опирается человек, пользуясь языком в течение всей своей жизни 2 . В дальнейшем ученые пришли к выводу, что интуитивное пользование языком опережает осознание законов языка, что "развитие родного языка начинается со свободного спонтанного пользования речью и завершается осознанием речевых форм и овладением ими" Особый интерес в разработке этой проблемы представляют современные исследования в области психолингвистики. Они неопровержимо подтверждают наличие у всех носителей языка особого "чутья" и специфических механизмов его образования. Языковое чутье интенсивно развивается в раннем детстве, когда ребенок воспринимает и "перерабатывает" речь окружающих, пытается подражать ей, а затем начинает порождать и собственные высказывания. В процессе активного речевого общения ребенок на подсознательном уровне усваивает законы родного языка, правила формоизменения, создания словосочетаний и предложений разных синтаксических конструкций, усваивает он и определенный набор наиболее употребительных словообразовательных и синтаксических моделей.К сожалению, со временем обостренное языковое чутье, так свойственное дошкольникам младшего и среднего возраста, постепенно угасает, а в школьном обучении не так интенсивно активизируется, как хотелось бы 4 . Между тем при обучении родному языку совершенно необходима опора на природное чутье языка, т.е. способность на уровне интуиции (без системы лингвистических доказательств) опознать какое-либо языковое явление, догадаться о его специфических свойствах, предугадать какие-то языковые затруднения, сообразить, какое из языковых средств является более предпочтительным в речи и т.п.В связи с этим принцип опоры на языковое чутье и его развитие признается одним из важнейших направлений, реализующихся в эффективных современных методиках, обеспечивающих интенсивное речевое развитие. Кратко охарактеризуем несколько эффективных приемов, которые способствуют активизации языкового чутья в процессе обучения родному языку в основной школе.
Прежде всего это прием пропедевтического анализа языковых явлений. Суть его в том, что ученикам систематически для анализа предлагаются языковые факты, еще не изученные или изученные не в полном объеме. При этом у ребенка развивается способность ориентироваться в неизвестном языковом материале по известным компонентам, сознательно применять критерии "знаю - не знаю", "умею - не умею", а само явление предстает не в искаженном или адаптированном виде, а в полном объеме, с набором всех характеристик, с которыми рано или поздно придется познакомиться ученику.Покажем это на примере. В соответствии с требованием большинства современных учебных программ по русскому языку в V классе изучаются не более трех частей речи (обычно - существительное, прилагательное, глагол). Однако установлено, что наибольшего обучающего эффекта можно достигнуть, если с самых первых уроков и на протяжении всего учебного года пятиклассники учатся опознавать все части речи. В результате уже к VII классу ученики приобретают некоторый опыт в опознавании частей речи, в том числе наречий и служебных слов, деепричастий и причастий, рассмотрение которых предусмотрено на последнем этапе изучения морфологии.Прием пропедевтического обучения, способствующий развитию языковой догадки, языкового чутья, может быть построен и на основе работы с планами грамматического разбора. Сама по себе эта работа хорошо известна каждому учителю, а потому новизны не содержит: грамматический разбор является одним из наиболее традиционных упражнений на уроках русского языка. Суть пропедевтического обучения состоит в том, что с первых уроков уже в V классе дети пробуют проводить анализ по неадаптированным и неупрощенным планам морфологического и синтаксического разбора. При этом, конечно, ученики будут постоянно сталкиваться с такими пунктами плана, которые называют еще не изученные грамматические категории. Дети могут пропускать эти пункты плана, но в их памяти постепенно откладывается последовательность грамматического анализа. Кроме того, некоторые ученики, забегая вперед, пробуют определить в слове, словосочетании, предложении еще не рассмотренные на уроках языковые категории, но, заметим, те категории, которыми они прекрасно владеют на подсознательном уровне - на уровне языкового чутья. В результате такой работы у школьников формируется способность отвлекаться от конкретного языкового факта и оперировать абстрактными грамматическими понятиями, видеть проблему в представленном языковом материале и формулировать учебную задачу.Большое значение пропедевтическому анализу придается и в орфографической работе. Особенно важен этот подход в тех случаях, когда нужно сформировать общее представление о том языковом материале, написание которого подчиняется правилу, состоящему из нескольких частей, часто смешивающихся в сознании учащихся. Пропедевтический подход позволит уже на первом этапе сформировать у школьника целостное представление о том или ином правиле, о его объеме, составных частях, несмотря на то, что еще не все морфологические категории, попадающие в это правило, могут быть изучены. Так, пятиклассников стоит познакомить с тем, что ь пишется во всех формах глагола (в том числе и не изученной еще - повелительного наклонения: режь, режьте), в наречиях (можно дать небольшой список подобных наречий, пока без исключений). Таким образом, правило будет осмыслено в полном объеме, а в дальнейшем при рассмотрении соответствующих категорий (формы глаголов, наречия) правило закрепляется, углубляются знания за счет расширения количества слов, которые становятся объектом орфографического анализа.Прием поморфемного письма - еще один вид работы, активизирующий языковое чутье ребенка в процессе обучения. Суть этого приема в том, что при записи слова ребенок вынужден показывать его морфемное строение очень простым способом, - отделяя морфемы друг от друга черточками (рас-с-прос-и-л-а, пред-двер-и-е, вод-ян- ист-ость-ю, со-при-кос-ну-вш-его-ся). Обучающая сила этого приема заключается в том, что он заставляет ученика определять морфемную структуру слова не после записи (как это происходит при морфемном разборе), а в процессе написания слова. Школьники одновременно выполняют орфографический и морфемно-словообразовательный анализ слова, в результате чего появляется запись, которая наглядно демонстрирует суть основного орфографического принципа - единообразное написание значимых частей слова: без-опас-н-ость-ю, меценат-ск-ими, о-богат-и-тель-н-ого, пере-во-оруж-а- вшь-ся, рас-стил-а-ющ-ие-ся, скор-о-пал-и-тельн-ый и т.п. Методические эксперименты показывают, что целенаправленное и систематическое обучение приему поморфемной записи слов, поморфемного проговаривания и поморфемного комментирования (вместо распространенного послогового комментирования написания сложных с орфографической точки зрения слов) дает положительные результаты даже в классах с очень слабой языковой подготовкой, поскольку такая работа способствует речевому развитию ребенка на основе активного подключения морфемного канала восприятия слова и активизации природного языкового чутья.Особое внимание хотим обратить на раздел "Морфемика и словообразование". В усвоении его школьники испытывают огромные затруднения, несмотря на то, что словообразовательный компонент, выделяющийся в языковой способности человека, на интуитивной основе усваивается уже в ранние детские годы. Установлено, что дошкольник осваивает приемы определения значения производного слова путем осмысления его структуры, овладевает способностью понимать морфемные значения, уместно использовать разные типы морфем при формо- и словообразовании в процессе речевой деятельности. Однако школьное обучение не обеспечивает поддержки и развития природной морфемной зоркости ребенка, не способствует полноценному осознанию тех языковых процессов, в которых принимают участие морфемы и которые, следовательно, отражаются в структуре слова. Интуитивные способности ребенка в области морфемики и словообразования, его языковой опыт и лингвистическое чутье не оказываются той базой, на которой строится обучение родному языку.Поиск наиболее эффективных приемов активизации языкового чутья, внимания к внутренней форме слова, его морфемному строению нужно проводить с учетом современных исследований в области психолингвистики. Результаты этих исследований позволяют глубже осмыслить некоторые традиционные методические проблемы, найти новые подходы к их решению. Так, например, установлено, что морфемный канал восприятия слова активно включается в нестандартной речевой ситуации, когда требуется понять незнакомое слово, опираясь на его внутреннюю форму. Следовательно, одним из ведущих приемов обучения может стать создание необычной учебной ситуации, требующей повышенного внимания к структурно-семантическому анализу слова, что происходит в процессе работы со словами-окказионализмами, неологизмами, искусственными словами (типа глокой куздры), детскими неузуальными образованиями, а также с редко употребляющейся лексикой (диалектизмами, архаизмами, историзмами и т.п.).Исследования последних лет показывают, что исключительно эффективным приемом, формирующим умение "выхватывать" в словоформе наиболее яркие структурные особенности, правильно интерпретировать их смысловое наполнение и использовать полученную информацию в процессе языкового анализа, является анализ словообразовательных моделей слов. Лингвистической основой такой работы является понимание словообразовательной модели как "аффиксального окружения корня" 5 . В связи с этим в процессе обучения структурно-семантическая схема словоформы представляет собой образец построения слов, имеющих сходство в лексическом значении, в словообразовательной судьбе, грамматических признаках и некоторую общность в орфографическом облике, определяющуюся одинаковым составом и расположением в словоформе служебных морфем, сходством фонетических явлений на стыке морфем:
Итак, под словообразовательной моделью нами понимается общая формула однотипных образований, их структурно-семантический аналог, схематически отражающий качественный и количественный состав аффиксов конкретной группы одноморфемных слов. Зрительно словообразовательную модель школьники воспринимают в виде графической схемы морфемного состава словоформы без указания корня: Заполнение корневого пространства подходящей морфемой окончательно формирует лексическое значение словоформы, но при этом грамматико-словообразовательные признаки остаются общими для всех слов анализируемой словообразовательной модели: (переКЛАДывание, переписывание, переЖЕВывание, переИГРывание); (СТРАШноватыми, ХОЛОДноватыми, ГРЯЗноватыми). Десятилетний опыт работы школы со словообразовательными моделями (этот подход реализован в учебниках 5 - 9 классов под редакцией М. М. Разумовской, П. А. Леканта, а также в учебниках 5 - 9 классов под редакцией С. И. Львовой) показывает, что такое обучение активизирует языковое чутье, развивает его и помогает "связать" прежний речевой опыт ребенка с теми знаниями о родном языке, которые получены им в школьные годы. Специальные исследования показывают, что многоаспектный анализ структурно- семантических схем слов обостряет языковую интуицию, которая многими учеными понимается как "связующее звено между бессознательным и сознанием. Она - тот момент в процессе выражения, который хотя сам и не осознается, но приводит к осознанию бессознательного" Не менее эффективным приемом, активизирующим языковое чутье, является использование этимологического анализа на уроках русского языка. Эффективность этой работы прежде всего объясняется неистребимым желанием ребенка проникнуть в тайну рождения слова, потребностью разгадать незримую связь явлений, запечатленную в нем, а также интуитивной способностью проводить семантико- структурные параллели между родственными словами. Г. О. Винокур называл эту способность "этимологической рефлексией" 8 и объяснял ее свойственным всем людям желанием познакомиться с историей любого предмета окружающей действительности, разгадать незримую связь явлений - ту связь, которая острее и ярче раскроет их суть.Недаром известный французский лингвист Жан-Поль Рихтер назвал язык "кладбищем потухших метафор". Об этом же говорил А. А. Потебня: "Все значения в языке по происхождению образны, каждое может стать с течением времени безобразным" 9 . Этимологический анализ может возродить в слове былую образность: стол - стлать, лелеять - Лель, раскрыть глубинный смысл, стершийся и потухший за многие столетия жизни слова в языке: ведьма - от ведать ("знать"), сутки - от ткнуть (букв.: "столкновение дня и ночи"), собственный - от собь ("существо"), потакать - от так и т.п.Таким образом, этимологический анализ связан с восстановлением утраченных языком метафор, реконструкцией образов. Не случайно с его помощью учитель формирует устойчивый интерес к родному языку, желание изучать его. Кроме того, этимологический анализ помогает сформировать правильный взгляд на язык как явление, беспрерывно меняющееся, а также развивать природное языковое чутье ребенка.

Специальные исследования показывают, что этимологический анализ активизирует языковую интуицию особенно в тех случаях, когда школьнику предлагается сначала самостоятельно доказать историческое родство предложенных групп слов (нож - вонзить - заноза, благословение - сословие - словесность - прекословить; печка - печать - печаль - пещера и т.п.), высказать свои предположения по этому поводу, а затем проверить свою лингвистическую догадку, обращаясь к этимологическому словарю или справочному отделу учебного пособия, в котором содержится соответствующая информация.
Однако нужно иметь в виду, что врожденное стремление человека к этимологизированию порождает иногда ошибки в морфемном разборе, а излишне доверчивое отношение к внешним ассоциациям часто приводит к ложной этимологии, что, как мы знаем, является далеко не безобидной неточностью, так как может стать причиной орфографических ошибок ("спортакиада" - от спорт, "крассовки" - от красивый, "заминить" - от мина, "восстановление" - от стон и т.п.). Именно поэтому очень важно, чтобы "этимологическая рефлексия" не противоречила языковой истине, а помогала прежде всего усвоению одного из самых сложных разделов школьного курса - орфографии.О тесной связи орфографии и этимологии слова очень образно сказал знаменитый русский педагог В. П. Шереметевский: "Орфография слова есть биография слова, кратко, но вразумительно повествующая о происхождении его" 10 . Действительно, с течением времени могут происходить удивительные и разнообразные изменения с русским словом: меняется его звучание, иногда и морфемный состав и даже лексическое значение. Но буквенное обличье слова обычно сохраняется почти неизменным. Такая стабильность графического облика свойственна подавляющему большинству слов, фонетическая сторона которых подвергалась историческим изменениям. Причина скрыта в почти бесперебойном действии главного орфографического закона, суть которого в единообразном написании значимых частей слова. Так, привычные глазу приставки до-, на-, за- находит этимология в словах дозор (от зреть - "смотреть"), донимать (от имати - "брать, ловить"), нахлобучить (от клобук - "шапка"), наваждение (от вадити - "клеветать, манить, обманывать"), запястье ( от пясть - "пятерня"). Этимологический анализ способен переместить непроверяемые слова в разряд слов с проверяемыми или, по крайней мере, поддающимися объяснению написаниями. При этом омертвевшие в слове морфемы как бы оживляются, прочнее запоминается их орфографический облик, лучше усваивается суть главного закона русского правописания, активизируется языковое чутье, являющееся основой орфографического навыка: обаяние - от баять "околдовать словами" (ср.: баю-бай, байка), обоняние - от вонь "запах", столичный - от стол "трон" (ср.: престол ) и т.п.
Итак, опора на языковое чутье ребенка, целенаправленное развитие природной языковой интуиции, которой овладевает учащийся еще в ранние детские годы, - одно из важнейших условий правильной и эффективной организации процесса обучения русскому (родному) языку. Если для маленького ребенка овладение языком - процесс до определенной степени бессознательный, то задача школьного обучения "состоит в том, чтобы вызвать в учащемся сознательное отношение к явлениям, существующим в том языке, на котором он думает и говорит" 11 . Другими словами, нужно помочь ученику осмыслить законы своего родного языка, осознать свою собственную речевую практику и на основе языкового чутья развивать и совершенствовать разнообразные умения и навыки речевого общения.При этом развитие языковой интуиции, языковой догадки становится важнейшим условием успешного овладения родным языком в процессе обучения, а процесс обучения происходит на определенном уровне трудности, причем именно такой трудности, которая "заключается в познании взаимозависимости явлений, их внутренней существенной связи"



1 Анастасиев А. Морфологический анализ слов // Филологические записки. - 1885. - Вып. IV-V. - С. 18.

2 Анастас и ев А. Морфологический анализ слов // Филологические записки. -? 1884. - Вып. I. - С. 89.

3 Выготский Л. С. Мышление и речь // Избранные психологические исследования. - М., 1956. - С. 292.

4 См.: Айдарова Л. И. Психологические проблемы обучения младших школьников русскому языку. - М., 1978.

5 Кузнецова А. И., Ефремова Т. Ф. Словарь морфем русского языка. - М., 1986. - С. 19.

6 Более подробно см. об этом: Львова С. И. Активизация морфемного канала восприятия слова // Русская словесность. - 1995, N 3. - С. 29 - 36.

7 Морозов И. М. Природа интуиции. - Минск, 1990. - С. 93 .

8 Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. - М., 1959. - С. 423.

9 Потебня А. А. Из записок по теории словесности. - Харьков, 1905. - С. 203.

10 Шереметевский В. П. Сочинения. - М., 1897. -С. 17.

11 Фортунатов Ф. Ф. Избранные труды; В 2 т. - М.: Учпедгиз, 1956 - 1957. - С. 430.

12 Обучение и развитие / Под ред. Л. В. Занкова. - М., 1975. - С. 51.

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/303081-proishozhdenie-i-razvitie-russkogo-jazyka