Сценарий. посвящен женщинам, которые помогли выстоять и победить «Вам, дорогие ленинградки»

В зале звучат песни военных лет. Гости рассаживаются в зале.

Начало. Звучит музыка. На экране кадры войны.

Мы пришли к блокаднице,
Вынули тетрадку:
– Расскажите, бабушка,
Все нам по порядку –
Как вы голодали,
Как вы замерзали,
Как на вас фугасы
По ночам бросали...

Придвигает бабушка
В вазочке конфетки,
Предлагает бабушка:
– Угощайтесь, детки!
Здесь берите пряники,
А вот здесь – помадку...
Я на белой скатерти
Разложил тетрадку:
– Кто лечил вас, бабушка,
Если вы болели?
Как же вы работали,
Если вы не ели?..

Отвечает бабушка,
Угощая чаем:
– А пирог с капустою
Мы не покупаем,
Я сама пеку его –
Кушайте, касатки!..
Я вожу рассеянно
Ручкой по тетрадке:
– Правда ли, что воду
Из Невы носили?
Сколько же народу
Вы похоронили?..

Отвечает бабушка:
– Что ж вы не едите?
Может быть, оладушков
Вы еще хотите?
Ой, совсем забыла, –
Ешьте шоколадку!..
Мне девчонки шепчут:
– Закрывай тетрадку!..

Съели мы оладушки
И пирог с капустой...
– До свиданья, бабушка,
Было очень вкусно!

Звучит музыкальный отрывок.

Выходят чтецы .

Читают отрывок из стих. «Вам, дорогие ленинградцы!» (Евгений Дискин)

Вам, дорогие ленинградки –

Сиянье тысячи огней,

Тем, кто за город наш сражался

все девятьсот блокадных дней.

Кто за водой в метель и стужу

Шел, обходя сплошной завал,

Кто сыну, дочери и мужу

Кусок последний отдавал.

Поклон вам низкий – ленинградки,

Не даром город наш – герой.

Пусть долго будут восхищаться!

Потомки славы боевой!

(Все чтецы уходят в зал )

Голос за кадром. Всем матерям, сестрам, женам, защищавшим наш город, посвящается..

Музыкальная заставка.

Чтец. - Плескалось

багровое знамя,

горели

багровые звёзды,

слепая пурга

накрывала

багровый от крови

закат,

и слышалась

поступь

дивизий,

великая поступь

дивизий,

железная поступь

дивизий,

точная

поступь

солдат!

Испокон веков на войну уходили мужчины. Оставляли дома жен, матерей, сестер растить детей, беречь домашний очаг и – ждать их.

Слышны взрывы, свист снарядов, На сцену выходят по очереди из разных кулис девушки, одетые в гимнастерки.

Юноша. Но в эту войну, на защиту страны поднялся весь народ от мала до велика. Не десятки и даже не сотни, а тысячи женщин наряду с мужчинами надели гимнастерки и сапоги. На самой страшной войне XX века женщине пришлось стать солдатом.

Девушка.

Качается рожь несжатая.

Шагают бойцы по ней.

Шагаем и мы - девчата,

Похожие на парней.

Девушка.

Нет, это горят не хаты -

То юность моя в огне...

Идут по войне девчата,

Похожие на парней.

Девушка.

Я ушла из детства в грязную теплушку.

В эшелон пехоты. В санитарный взвод.

Дальние разрывы слушал и не слушал

Ко всему привыкший 41 год.

Девушка.

-Я пришла из школы в блиндажи сырые,

От Прекрасной дамы в «мать» и «перемать»

Потому что имя, ближе чем Россия

Не смогла сыскать.

Девушка

«… Мы пришли необученные, кто в каком звании – не понимали, и старшина нас всё время учил, что мы теперь настоящие солдаты, должны приветствовать любого выше нас по званию, ходить подтянутыми, шинель на застёжках. Но солдаты, глядя, что мы такие молодые девчонки, любили подшутить над нами. Послали меня однажды из медсанвзвода за чаем. Я прихожу к повару. Он на меня смотрит и: -Чего пришла? Я говорю: -За чаем…-Чай ещё не готов. -А почему?- Повара в котлах моются. Сейчас помоются, будем чай кипятить…Я приняла это вполне серьёзно, взяла свои вёдра, иду обратно. Встречаю врача. А чего пустая идёшь? Я отвечаю: Да повара в котлах моются. Чай ещё не готов. Он за голову схватился.- Какие повара в котлах моются? Вернул меня, выдал хорошего этому повару, налили мне два ведра чая. Несу чай, а навстречу мне идут начальник политотдела и командир бригады. Я тут же вспомнила. Как нас учили, чтобы мы приветствовали каждого, потому что мы рядовые бойцы. А они двое идут. Как же я двоих буду приветствовать? Иду и соображаю. Поравнялись, я ставлю вёдра, обе руки к козырьку и кланяюсь одному и второму. Они шли меня не замечали, а тут остолбенели от изумления: - Кто тебя так учил честь отдавать? - Старшина учил, он говорит, что каждого надо приветствовать. А вы двое и вместе…

Девушка.

Нет, это не заслуга, а удача

Стать девушке солдатом на войне.

Когда б сложилась жизнь моя иначе,

Как в День Победы стыдно было б мне!

Музыкальная перебивка.

На м/м экране кадры боя и медсестер

Девушка

Ю. Друнина «СОЛДАТСКИЕ БУДНИ»

Только что пришла с передовой
Мокрая, замерзшая и злая,
А в землянке нету никого,
И, конечно, печка затухает.

Так устала - руки не поднять,
Не до дров, - согреюсь под шинелью.
Прилегла, но слышу, что опять,
По окопам нашим бьют шрапнелью.

Из землянки выбегаю в ночь,
А навстречу мне рванулось пламя.
Мне навстречу - те, кому помочь
Я должна спокойными руками.

И за то, что снова до утра
Смерь ползти со мною будет рядом,
Мимоходом: "Молодец, сестра!" -
Крикнут мне товарищи в награду.

Да еще сияющий комбат
Руки мне протянет после боя:
- Старшина, родная! Как я рад,
Что опять осталась ты живою!

Фонограмма песни «Сестричка» группы «Любэ»

Ольга Берггольц «В госпитале»

Солдат метался: бред его терзал.

Горела грудь. До самого рассвета

он к женщинам семьи своей взывал,

он звал, тоскуя: - Мама, где ты, где ты? –

Искал ее, обшаривая тьму…

И юная дружинница склонилась

и крикнула – сквозь бред и смерть – ему:

- Я здесь, сынок! Я здесь, я рядом, милый!

И он в склоненной мать свою узнал.

Он зашептал, одолевая муку:

- Ты здесь? Я рад. А где ж моя жена?

Пускай придет, на грудь положит руку.-

И снова наклоняется она,

исполненная правдой и любовью:

- Я здесь, - кричит –я здесь, твоя жена,

у твоего родного изголовья.

Я здесь, жена твоя, сестра и мать.

Мы все с тобой, защитником Отчизны.

Мы все пришли, чтобы тебя поднять,

вернуть себе, Отечеству и жизни.

Ты веришь, воин. Отступая, бред

сменяется отрадою покоя.

Ты будешь жить, чужих и дальних нет,

покуда сердце женское с тобою.

Юрий Кузнецов«Русская бабка»

Утром фрицу на фронт уезжать,

И носки ему бабка вязала,

Ну совсем как немецкая мать,

И хорошее что-то сказала.

Неужели старуха права

И его принимает за сына!

Он-то знал, что старуха – вдова…

И сыны полегли до едина.

- На, возьми! – ее голос пропел. –

Скоро будут большие морозы! –

Взял носки, ей в глаза поглядел

И сдержал непонятные слезы.

Его ужас три года трепал.

Позабыл он большие морозы.

Только бабку порой вспоминал

И свои непонятные слезы.

Метроном

Николай Доризо Фронтовая зима. Ленинград

«Здесь жил Пушкин».

«Здесь жил Маяковский».

Мрамор славы.

Бессмертья металл.

Видел мемориальные доски.

Но такую, клянусь, не видал, -

Так и рвется наружу страданье.

Фронтовая зима. Ленинград.

От всего многолюдного здания

Лишь один обгоревший фасад.

А к фасаду прибита фанера,

Обведенная черной каймой:

«В этом доме жила тетя Вера»,-

Нацарапано детской рукой.

Фонограмма вьюги, метели.

Лифшиц. «Баллада о черством куске»

По безлюдным проспектам оглушительно звонко

Громыхала на дьявольской смеси трехтонка.

Леденистый брезент прикрывал ее кузов -

Драгоценные тонны замечательных грузов.

Молчаливый водитель, примерзший к баранке,

Вез на фронт концентраты, хлеба вез он буханки,

Вез он сало и масло, вез консервы и водку,

И махорку он вез, проклиная погодку.

Рядом с ним лейтенант прятал нос в рукавицу.

Был он худ. Был похож на голодную птицу.

И казалось ему, что водителя нету,

Что забрел грузовик на другую планету.

Вдруг навстречу лучам - синим, трепетным фарам

Дом из мрака шагнул, покорежен пожаром.

А сквозь эти лучи снег летел, как сквозь сито,

Снег летел, как мука,- плавно, медленно, сыто...

- Стоп! - сказал лейтенант.- Погодите, водитель.

Я,- сказал лейтенант,- здешний все-таки житель.

И шофер осадил перед домом машину,

И пронзительный ветер ворвался в кабину.

И взбежал лейтенант по знакомым ступеням.

И вошел. И сынишка прижался к коленям.

Воробьиные ребрышки... Бледные губки...

Старичок семилетний в потрепанной шубке...

- Как живешь, мальчуган? Отвечай без обмана!..

- И достал лейтенант свой паек из кармана.

Хлеба черствый кусок дал он сыну: - Пожуй-ка,-

И шагнул он туда, где дымила «буржуйка».

Там - поверх одеяла - распухшие руки,

Там жену он увидел после долгой разлуки.

Там, боясь разрыдаться, взял за бедные плечи

И в глаза заглянул, что мерцали, как свечи.

Но не знал лейтенант семилетнего сына.

Был мальчишка в отца - настоящий мужчина!

И, когда замигал догоревший огарок,

Маме в руку вложил он отцовский подарок.

А когда лейтенант вновь садился в трехтонку: -

Приезжай! - закричал ему мальчик вдогонку.

И опять сквозь лучи снег летел, как сквозь сито.

Он летел, как мука,- плавно, медленно, сыто...

Грузовик отмахал уже многие версты

Освещали ракеты неба черного купол

Тот же самый кусок - ненадкушенный, черствый

Лейтенант в том же самом кармане нащупал.

Потому что жена не могла быть иною

И кусок этот снова ему подложила.

Потому что была настоящей женою.

Потому что ждала.

Потому что любила.

Фоновая музыка.

К. Симонов «Жди меня»

Жди меня, и я вернусь.

Только очень жди,

Жди, когда наводят грусть

Желтые дожди,

Жди, когда снега метут,

Жди, когда жара,

Жди, когда других не ждут,

Позабыв вчера.

Жди, когда из дальних мест

Писем не придет,

Жди, когда уж надоест

Всем, кто вместе ждет.

Жди меня, и я вернусь,

Не желай добра

Всем, кто знает наизусть,

Что забыть пора.

Пусть поверят сын и мать

В то, что нет меня,

Пусть друзья устанут ждать,

Сядут у огня,

Выпьют горькое вино

На помин души...

Жди. И с ними заодно

Выпить не спеши.

Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло.

Кто не ждал меня, тот пусть

Скажет: — Повезло.

Не понять, не ждавшим им,

Как среди огня

Ожиданием своим

Ты спасла меня.

Как я выжил, будем знать

Только мы с тобой, —

Просто ты умела ждать,

Как никто другой.

На сцене появляется девушки – чтецы со свечами.

Ольга Берггольц Ленинградке

Еще тебе такие песни сложат,
Так воспоют твой облик и дела,
Что ты, наверно, скажешь: - Не похоже.
Я проще, я угрюмее была.

Мне часто было страшно и тоскливо,
Меня томил войны кровавый путь,
Я не мечтала даже стать счастливой,
Мне одного хотелось: отдохнуть...

Да, отдохнуть ото всего на свете -
От поисков тепла, жилья, еды.
От жалости к своим исчахшим детям,
От вечного предчувствия беды,

От страха за того, кто мне не пишет
(Увижу ли его когда-нибудь),
От свиста бомб над беззащитной крышей,
От мужества и гнева отдохнуть.

Но я в печальном городе осталась
Хозяйкой и служанкой для того,
Чтобы сберечь огонь и жизнь его.
И я жила, преодолев усталость.

Я даже пела иногда. Трудилась.
С людьми делилась солью и водой.
Я плакала, когда могла. Бранилась
С моей соседкой. Бредила едой.

И день за днем лицо мое темнело,
Седины появились на висках.
Зато, привычная к любому делу,
Почти железной сделалась рука.

Смотри, как цепки пальцы и грубы!
Я рвы на ближних подступах копала,
Сколачивала жесткие гробы
И малым детям раны бинтовала...

И не проходят даром эти дни,
Неистребим свинцовый их осадок:
Сама печаль, сама война глядит
Познавшими глазами ленинградок.

Зачем же ты меня изобразил
Такой отважной и такой прекрасной,
Как женщину в расцвете лучших сил,
С улыбкой горделивою и ясной?

Но, не приняв суровых укоризн,
Художник скажет с гордостью, с отрадой:
- Затем, что ты - сама любовь и жизнь,
Бесстрашие и слава Ленинграда!

Звучит фонограмма метронома. Минута молчания. Свет в зале выключается. На м/м экране горящая свеча.

Музыкальный фрагмент. В луче света появляется весь в белом маленький ребенок.

Притча об ангеле

Выходит ребенок, становится в центре.

Р: «Мне говорят, что завтра, я должен родиться. Но как я смогу жить: такой маленький и беспомощный?»

Голос за кадром: «…Среди множества ангелов есть один, для тебя. Он будет ждать тебя и позаботится о тебе!».

Р: «…Но, чтобы быть счастливым, мне не нужно ничего делать, только петь и смеяться…»

Г: «…Твой ангел каждый день будет радоваться, и петь для тебя. Ты будешь, счастлив, чувствуя его любовь».

Р: «…А как я смогу понимать людей, не зная их языка?..»

Г: «…Твой ангел скажет тебе самые прекрасные слова, которые когда-либо можно услышать и научит тебя говорить их…»

Р: «Я слышал, что на земле есть плохие люди. Кто защитит меня?»

Г: Твой ангел защитит тебя, даже когда это будет угрожать ему…»

Р: «Мне пора. Пожалуйста, но я хочу узнать имя моего ангела».

Г: «Имя не имеет значения. Ты будешь просто называть ее Мама…».

О женщинах можно рассказывать бесконечно. Самое высшее назначение женщины - быть мамой. С этого слова начинается жизнь. Женщина дает жизнь, женщина оберегает жизнь.

На сцене все участники литературной композиции

Верю в добрых сердец бессмертие,
В солнце мира и тишины.
Милосердие! Милосердие!
Это слово старше войны.

В человечества годы ранние
Неизвестная медсестра
Над охотниками израненными
Хлопотала возле костра.

Милосердие! Слово вещее,
Ты и нам сияло во мгле, -
Наклонялись над нами женщины
Под огнем на ничьей земле.

И когда все войны забудутся,
Все оружие на слом пойдет,
Все надежды людские сбудутся, -
Милосердие не умрет.

В гимнастерке ль, в платье залатанном,
С горькой складочкою у рта,
Как нужна ты нам в веке атомном,
Терпеливая доброта! 

(Вадим Шефнер)

На м/м экране фотографии женщин с детьми.

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/8316-scenarij-posvjaschen-zhenschinam-kotorye-pomo