Исследовательский проект «Обретения и утраты потерянного поколения (по произведениям Э. Хемингуэя и Э. М. Ремарка)»

Исследовательский проект

«Обретения и утраты потерянного поколения

(по произведениям Э.Хемингуэя и Э.М. Ремарка)».

Научный руководитель:

Учитель высшей категории Майорова Л.П.

МАОУ СОШ № 53

План проекта.

l.Введение

1. Актуальность выбранной темы.

2. Цели и задачи исследования.

3. Методы исследования.

4. Обзор литературы по теме.

5. Предполагаемая гипотеза и объект исследования.

ll. Основная часть.Обретения и утраты «потерянного поколения»

1. Характеристика понятия «Потерянное поколение».

2. Исторические корни «потерянного поколения».

4. Биография американского писателя Э.М. Хемингуэя.

5.Биография немецкого писателя Э.М. Ремарка.

6. Характеристика объекта исследования:

а) Образ «потерянного поколения» в романах Э.М. Хемингуэя «И восходит солнце (Фиеста)» и «Прощай, оружие».

б) Образ «потерянного поколения» в романах Э.М. Ремарка «Три товарища» и «На западном фронте без перемен».

7. Обретения и утраты «потерянного поколения» в произведениях Э.М Хемингуэя и Э.М. Ремарка .

lll. Вывод. Подтверждение гипотезы

lV. Приложение

V. Список литературы по теме

l.Введение.

Моя исследовательская работа посвящена образу «потерянного поколения». Данная тема выбрана мной неслучайно, т.к. проблема, вынесенная в заглавие проекта, актуальна. Многие исследователи в настоящее время сравнивают начало ХХ века и наше время, находя в этих исторических этапах многие схожие моменты. Поэтому понимание мировосприятия «потерянного поколения» начала ХХ века поможет нам в настоящее время решить многие проблемы современной молодежи. Ведь ни для кого не секрет, что взгляды на жизнь молодых людей нашего времени мало чем отличаются от взглядов «потерянного поколения». Многие из них прошли Афганистан, другие-Чечню, третьи - другие горячие точки, а у кого-то это вызвано сменой социально-политического устройства страны, когда не хватало времени на проблемы молодежи, поэтому и видели и понимали они все по-своему. Сейчас нам приходится «расхлебывать» ошибки десяти-пятнадцатилетней давности, а сделать это можно только через анализ в чем-то схожего периода – начала ХХ века. Лучше всего происходящее в то время описано именно в художественных произведениях, где мы видим переживания и страдания молодого человека, оставшегося наедине с собой и с войной, которая останется в его сердце навсегда.

Цель работы: рассмотреть произведения культовых писателей 20 века Э.М.Ремарка и Э.М.Хемингуэя, создавших образ «потерянного поколения», с целью выяснения приобретений и потерь поколения начала 20 века.

Задачи:

познакомиться с понятием «поколение»

охарактеризовать «потерянное поколение»

выявить исторические факты

изучить биографии Э.М. Хемингуэя и Э.М. Ремарка

прочитать романы Э.М. Хемингуэя «И восходит солнце (Фиеста)», «Прощай, оружие» и Э.М. Ремарка «Три товарища», «На западном фронте без перемен»

выявить обретения и утраты «потерянного поколения»

Гипотеза – «потерянное поколение» утратило веру в жизнь, но война обострила в них многие нравственные качества.

Методы исследования.

Для доказательства гипотезы я воспользовалась следующими методами исследования:

частично-поисковым

методом наблюдения

методом анализа

методом исследования

методом сопоставления

методом обобщения

Ход работы.

Работа по теме исследования началась в октябре и шла в течение года. Я прочитала романы Э.М. Хемингуэя и Э.М. Ремарка, познакомилась с биографией писателей, прочитала доступную мне критическую литературу. Затем начался сложный процесс работы с текстами: отбор фрагментов и цитат, толкование смыслов. После этого началась работа по структурированию отобранного материала, уточнению и корректированию созданного текста, по оформлению выводов по теме исследования.

Обзор литературы по теме.

Данная тема в литературоведении представлена очень широко.

Литературоведческое, критическое, читательское восприятие творчества Э. Хемингуэя в России как советской, так и постсоветской было чрезвычайно противоречивым. Амплитуда оценок была велика; она колебалась от проблемы социальной дефиниции писателя в критике 30-х гг. до представления личности писателя в виде культовой и даже китчевой фигуры 60-начала 70-х гг. и практически забвения или пренебрежительно снисходительного отношения в наши дни.

Имя Э.Хемингуэя стало появляться в советской критике в 30-е годы, и сразу же возникла проблема включения писателя в социальную классификацию американской литературы. Зачислить его в «союзники» пролетариата оказалась совсем невозможно, поэтому в лучшем случае он проходил по разряду «попутчиков», а большинство критиков считало его «буржуазным писателем». Тем не менее, Э.Хемингуэй привлек наибольшее внимание нашей критики. Первая причина заключалась в том, что, начиная с 1934 г. произведения писателя стали активно печататься в СССР. Во-вторых, его романы и рассказы, в отличие от произведений той группы писателей, с которыми он одновременно вошел в литературу (У. Фолкнер, Т. Уайлдер), были относительно благосклонно приняты нашей критикой благодаря реалистической манере, хотя сначала печать безысходности, тупика, модернистского отчаяния усматривалась и у Хемингуэя. В-третьих, критическому интересу способствовали его «военные» произведения, которые значительно обогатили представление о художественном отражении первой мировой войны в литературе и связанной с ней темы потерянного поколения.

Одной из первых стала упоминать имя Хемингуэя в своих обзорах А.Елистратова, так как без него литературная картина современной Америки казалась неполной. Хемингуэй был «несомненно художник большой силы и яркости», но мерить его обычной меркой социологизированной критики было невозможно, ибо писатель «стоял в стороне от общественной жизни» и характерными его чертами являлись «глубокий пессимизм, отсутствие связи с реальностью». «Игра жизнью», смерть как особое рафинированное искусство, культ грубой физической силы, особо проявляющиеся в сценах корриды, вино, спорт - вот такие характеристики звучали в адрес Хемингуэя. С точки зрения сегодняшнего дня можно предположить, что подобные определения писательской манеры приводили к обратному эффекту - вызывали у потенциального читателя желание немедленно окунуться в этот яркий выразительный мир, абсолютно непохожий на социальные конструкции других американских писателей, известных в России. Да и издательская политика всячески способствовала данному желанию, так как произведения Хемингуэя стали активно печататься у нас тогда, когда уже ушли в прошлое «плюрализм» и вольница 20-х годов и тень «железного занавеса» отчетливо стала вырисовываться в культурных отношениях между Советской Россией и Западом. Получилось, что Хемингуэй был в этот период единственным писателем, представляющим иную, не социологизированную, литературу США.

Совершенно особое место в изучении творчества Хемингуэя заняли работы И.Кашкина, которые сразу же выделились на фоне отечественной критики. Их роль замечательно охарактеризовал П.И.Гейбер, который изучал советскую американистику 30-х годов: «Сегодня на фоне необозримого количества исследований о Хемингуэе статьи И.Кашкина, написанные в 30-е годы, полностью сохранили свою значимость. Дело в том, что Кашкин был критиком особого рода. Не только крупнейший интерпретатор, но и его активный пропагандист и популяризатор, он являл собой редкий тип ученого-исследователя и мастера-переводчика Хемингуэя. Работа над словом писателя позволяла Кашкину глубоко проникнуть в стилевую манеру американского автора».

Хемингуэй никогда не относился к числу излюбленных объектов исследований С.Динамова, главе отряда советских американистов 30-х годов, так как он не мог обнаружить в творчестве писателя четкой социальной линии, но роман «Прощай, оружие», видимо, произвел довольно сильное впечатление на критика. С.Динамов выделил в романе два плана повествования – лирический и эпический – одним из первых, правда, используя термины, которые сейчас звучат несколько комично. Он считал, что любовная сюжетная линия занимает слишком много места: «Хемингуэй отравлен сексуальностью – он непременно возвращается к эротической теме. Фронт и пол, причем все же больше пол, чем фронт – вот содержание первой части книги». Такой вывод был весьма типичен для советской критики, так как интимные чувства воспринимались как нечто второстепенное, малоценное по сравнению с социальной деятельностью, и писатель, отдавший предпочтение личной сфере в своем художественном творчестве, сурово осуждался. В целом же статья С. Динамова о Хемингуэе явно выделилась среди его критических работ, что было подтверждено язвительной репликой Деминга Брауна, заметившего, что «даже Динамов, который особенно любил обвинять американских писателей в том, что они «продают себя», обнаружил, что Хемингуэй, хотя и «жертва буржуазного мира», - весьма значительный и достойный писатель».

Особняком в исследованиях творчества Хемингуэя 30-х годов стоит пространная статья Р. Миллер-Будницкой. Она сумела найти новый подход к Хемингуэю, который заключался в анализе творчества писателя в тесной связи с этапами его жизненного пути. Другие американисты тоже отмечали сильный автобиографический элемент в романах и рассказах Хемингуэя, но это было лишь одним из принципов в общей системе критического анализа, а Р.Миллер-Будницкой удалось рассмотреть все творчество писателя под эти углом зрения. Она даже заявила: «Не творчество Хемингуэя автобиографично, но его собственная жизнь создана по образцу и подобию его творчества», посягнув, таким образом, на теоретические основы марксистско-ленинского литературоведения и невольно повторив знаменитую формулу О. Уайльда «не искусство подражает жизни, а жизнь искусству». Навряд ли это получилось осознанно, но по непонятной причине никто из коллег не опроверг данного высказывания.

Андрей Платонов прочитал в 1938 году роман Хэмингуэя «Прощай, оружие!» и написал рецензию, открывающуюся такими словами: «Из чтения нескольких произведений американского писателя Эрнеста Хэмингуэя мы убедились, что одной из главных его мыслей является мысль о нахождении человеческого достоинства… Главное же — достоинство — следует еще найти, открыть где-то в мире и в глубине действительности, заработать его (может быть, ценою тяжелой борьбы) и привить это новое чувство человеку, воспитать и укрепить его в себе».

В литературе о Ремарке отмечалось, что его произведения, созданные после антивоенной дилогии «На Западном фронте без перемен» и «Возвращение», нигде не пользовались таким успехом, как в России. Для русскоязычных читателей Ремарк действительно был и остается одним из любимых зарубежных авторов. Его книги в переводе на русский неоднократно издавались и продолжают издаваться. Прежде, когда Россия была частью СССР, читатели, видимо, осознанно или не очень, ощущали близость гитлеровского и сталинского режимов, и это усиливало их интерес к Ремарку. Интерес этот снизился, заслоненный увлеченностью Хемингуэем, писателем, более политизированным и потому более созвучным тем временам. В нынешнем же восприятии Ремарка акцент сдвинут в сторону проблемы человечности, а в этом вряд ли кто-либо смог бы его заслонить.

Некоторые критики указывают на прогрессивные стороны политического мировоззрения Ремарка, и прежде всего на его антифашистские и антимилитаристские убеждения, как на главную причину его популярности в нашей стране. Л. Лазарев, например, перечисляет «самое важное» — «ненависть писателя к фашизму и к войне», его социальную критику — и затем заключает: «Вот что обеспечило Ремарку — художнику сложному и противоречивому — успех у советского читателя».

Позитивная гуманистическая идея, представление о том, каким должен быть человек среди бедствий и испытаний, уготованных для него агонизирующим старым миром, воплощены у Ремарка в реальных героях, которые, при всей их очевидной для советских читателей ограниченности, все же не случайно привлекают к себе их сердца и умы. Поэтому правы, на мой взгляд, те критики, которые видят одну из важных причин увлечения многих советских читателей Ремарком в нравственном обаянии героев его лучших произведений. Об этом писал Л. Копелев. На это справедливо указывает и

Т. Мотылева. «Мораль житейской порядочности» — такой скромной формулой определяет она эту черту в творчестве писателя.

В. Кирпотин в статье «Без путеводной звезды» («Известия», 18 ноября 1959 года) ставит вопрос: «...что он (Ремарк, — И. Ф.) сеет в умах и сердцах?». Ответ критика звучит весьма неутешительно. Не добрые семена сеет писатель, а пьянство, романами своими насаждает «культ алкоголя» и читателю «вместо ружья указывает... на бутылку»...

На разные лады повторяя тезис о некоей полной «безыдеальности» писателя, В. Кирпотин приходит к совсем уже неожиданному и бездоказательному заключению чуть ли не об аморальности Ремарка.

«...B романах Ремарка, — утверждает критик, — граница между нравственным и безнравственным становится вообще слишком релятивистской» (релятивной? — И. Ф.). Странное утверждение, находящееся в кричащем противоречии с фактами, доступными проверке со стороны любого читателя, который всегда различает в книгах Ремарка рубеж между добром и злом, человеческой солидарностью и мещанским эгоизмом, гуманностью и жестокостью, между Равиком и Хааке, Польманом и Штейнбреннером...

Правда, В. Кирпотин признает, что «никто не имеет оснований усомниться в гуманизме Ремарка, в его любви к людям, в его ненависти к войне и фашизму...». Но эта похвала писателю не только не исправляет положения и не вносит разумных коррективов в рассуждения критика, а, напротив, еще углубляет и делает очевидной их несостоятельность, приводит к абсурду. Выходит, и «гуманизм», и «любовь к людям», и «ненависть к войне и фашизму» — все это может в творчестве писателя существовать как некая «вещь в себе» и не иметь ни малейшего отношения к наличию или отсутствию у него идеалов и нравственности.

Литературная критика широко и полно рисует образ потерянного поколения, отмечает его отличительные черты, показывает причины возникновения этого образа. Мною прочитано достаточно большое количество критической литературы, которая помогла мне в написании работы.

ll. Основная часть. Обретения и утраты «потерянного поколения».

1. Знакомство с понятием «Поколение».

Поколение — общность каких-то объектов (людей, животных, растений, иногда даже неодушевлённых предметов) по длине цепи непосредственных предков до некоторого родоначальника (группы таковых); или же по времени рождения. Поколение в социологии — общность членов некоторого общества по времени рождения.

Поколения 20-21 века:

2. Характеристика «Потерянного поколения».

Творческий эксперимент, начатый парижскими экспатриантами, модернистами довоенной генерации Гертрудой Стайн и Шервудом Андерсоном, был продолжен молодыми прозаиками и поэтами, которые именно в 1920-е годы пришли в американскую литературу и принесли ей впоследствии всемирную славу. Их имена на протяжении всего двадцатого столетия прочно ассоциировались в сознании зарубежных читателей с представлением о литературе США в целом. Это Эрнест Хемингуэй, Уильям Фолкнер, Фрэнсис Скотт Фитцджеральд, Джон Дос Пассос, Торнтон Уайлдер и другие, преимущественно писатели-модернисты.

Вместе с тем модернизм в американском развороте отличается от европейского более очевидной вовлеченностью в общественные и политические события эпохи: шоковый военный опыт большинства авторов невозможно было замолчать или обойти, он требовал художественного воплощения. Это неизменно вводило в заблуждение советских исследователей, объявлявших этих писателей "критическими реалистами". Американская критика обозначила их как "потерянное поколение".

Само определение "потерянное поколение" было походя обронено Г. Стайн в разговоре с ее шофером. Она сказала: "Все вы потерянное поколение, вся молодежь, побывавшая на войне. У вас ни к чему нет уважения. Все вы сопьетесь". Это изречение было случайно услышано Э. Хемингуэем и пущено им в обиход. Слова "Все вы потерянное поколение" он поставил одним из двух эпиграфов к своему первому роману "И восходит солнце" ("Фиеста", 1926). Со временем данное определение, точное и емкое, получило статус литературоведческого термина.

Каковы же истоки "потерянности" целого поколения? Первая мировая была испытанием для всего человечества. Можно представить, чем она стала для мальчиков, полных оптимизма, надежд и патриотических иллюзий. Помимо того, что они непосредственно попали в "мясорубку", как называли эту войну, их биография началась сразу с кульминации, с максимального перенапряжения душевных и физических сил, с тяжелейшего испытания, к которому они оказались абсолютно не подготовленными. Конечно, это был надлом. Война навсегда выбила их из привычной колеи, определила склад их мировоззрения — обостренно трагический. Яркой иллюстрацией сказанному служит начало поэмы экспатрианта Томаса Стернза Элиота (1888—1965) "Пепельная среда" (1930).

Ибо я не надеюсь вернуться опять

Ибо я не надеюсь

Ибо я не надеюсь вернуться

Дарованьем и жаром чужим не согреюсь

И к высотам стремлюсь не стремиться в бессилье

(Разве дряхлый орел распрямляет крылья?)

Разве надо роптать

Сознавая, что воля и власть не вернутся?

Ибо я не надеюсь увидеть опять

Как сияет неверною славой минута

Ибо даже не жду

Ибо знаю, что я не узнаю

Быстротечную вечную власть абсолюта

Ибо не припаду

К тем источникам в кущах, которых не отыскать

Ибо знаю, что время всегда есть время

И что место всегда и одно лишь место

И что сущим присуще одно их время

И одно их место

Я довольствуюсь крохами теми

Что даны мне, и в них обретаю веселость

Оттого отвергаю блаженный лик

Оттого отвергаю голос

Ибо я не надеюсь вернуться опять

Веселюсь, ибо сам себе должен такое создать

Что приносит веселость

И молю, чтобы Бог проявил свою милость

И молю, чтобы я позабыл

Все, над чем слишком долго душа моя билась

Чтобы слишком понять

Ибо я не надеюсь вернуться опять

И твержу это, чтобы

Завершенное не начиналось опять

Чтобы к нам судия проявил свою милость

Ибо крылья мои не сподобятся боле

В небо взвиться, как птичьи

В небо дряхлое, маленькое и сухое

Много меньше и суше, чем дряхлая воля

Научи нас вниманью и безразличью

Научи нас покою.

Молись за нас, грешных, ныне и в час нашей смерти

Молись за нас ныне, и в час нашей смерти.

Другим программным поэтическим произведениям "потерянного поколения" — поэмам Т. Элиота "Бесплодная земля" (1922) и "Полые люди" (1925) свойственны то же чувство опустошенности и безысходности и та же стилистическая виртуозность.

Однако Гертруда Стайн, утверждавшая, что у "потерянных" не было уважения "ни к чему", оказалась слишком категоричной в своих суждениях. Не по годам богатый опыт страданий, смерти и преодоления не только сделал эту генерацию очень стойкой (ни один из пишущей братии не "спился", как им было предсказано), но и научил их безошибочно различать и высоко чтить непреходящие жизненные ценности: общение с природой, любовь к женщине, мужскую дружбу и творчество.

Писатели "потерянного поколения" никогда не составляли какой-либо литературной группы и не имели единой теоретической платформы, но общность судеб и впечатлений сформировала их сходные жизненные позиции: разочарование в социальных идеалах, поиски непреходящих ценностей, стоический индивидуализм. Вкупе с одинаковым, обостренно трагическим мироощущением, это определило наличие в прозе "потерянных" ряда общих черт, очевидных, несмотря на разнообразие индивидуальных художественных почерков отдельных авторов.

Общность проявляется во всем, начиная с тематики и кончая формой их произведений. Главные темы писателей этого поколения — война, фронтовые будни ("Прощай оружие" (1929) Хемингуэя, "Три солдата"(1921) Дос Пассоса, сборник рассказов "Эти тринадцать" (1926) Фолкнера и др.) и послевоенная действительность — "век джаза" ("И восходит солнце" (1926) Хемингуэя, "Солдатская награда" (1926) и "Москиты" (1927) Фолкнера, романы "Прекрасные, но обреченные" (1922) и "Великий Гэтсби" (1925), новеллистические сборники "Рассказы джазового века" (1922) и "Все печальные молодые люди" (1926) Скотта Фитцджеральда).

Обе темы в творчестве "потерянных" взаимосвязаны, и эта связь имеет причинно-следственный характер. В "военных" произведениях показаны истоки потерянности поколения: фронтовые эпизоды поданы всеми авторами жестко и неприукрашенно — вразрез с тенденцией романтизации Первой мировой в официальной литературе. В произведениях о "мире после войны" показаны следствия — судорожное веселье "джазового века", напоминающее пляску на краю пропасти или пир во время чумы. Это мир искалеченных войной судеб и изломанных человеческих отношений.

Проблематика, занимающая "потерянных", тяготеет к изначальным мифологическим оппозициям человеческого мышления: война и мир, жизнь и смерть, любовь и смерть. Симптоматично, что смерть (и война как ее синоним) непременно выступает одним из элементов этих противопоставлений. Симптоматично и то, что эти вопросы решаются "потерянными" отнюдь не в мифопоэтическом и не в отвлеченно-философском плане, а предельно конкретно и в большей или меньшей степени социально определенно.

Все герои "военных" произведений чувствуют, что их одурачили, а затем предали. Лейтенант итальянской армии американец Фредерик Генри ("Прощай, оружие!" Э. Хемингуэя) прямо говорит, что больше не верит трескучим фразам о "славе", "священном долге" и "величии нации" . Все герои писателей "потерянного поколения" теряют веру в общество, принесшее своих детей в жертву "торгашеским расчетам", и демонстративно порывают с ним. Заключает "сепаратный мир" (то есть дезертирует из армии) лейтенант Генри, с головой погружаются в выпивки, кутежи и интимные переживания Джейкоб Барнс ("И восходит солнце" Хемингуэя), Джей Гэтсби ("Великий Гэтсби" Фитцджеральда) и "все печальные молодые люди" Фитцджеральда, Хемингуэя и других прозаиков "потерянного поколения" .

В чем же видят смысл бытия выжившие на войне герои их произведений? В самой жизни как она есть, в жизни каждого отдельного человека, и, прежде всего — в любви. Именно любовь занимает главенствующее место в системе их ценностей. Любовь, понимаемая как совершенный, гармоничный союз с женщиной — это и творчество, и товарищество (человеческое тепло рядом), и природное начало. Это сконцентрированная радость бытия, своего рода квинтэссенция всего, что есть стоящего в жизни, квинтэссенция самой жизни. Помимо того, любовь — самое индивидуальное, самое личное, единственно тебе принадлежащее переживание, что для "потерянных" весьма важно. По сути, доминирующая идея их произведений — идея безраздельного господства частного мира.

Все герои "потерянных" строят свой, альтернативный мир, где не должно быть места "торгашеским расчетам", политическим амбициям, войнам и смертям, всему тому безумию, которое творится вокруг. "Я не создан, чтобы воевать. Я создан, чтобы есть, пить и спать с Кэтрин", — говорит Фредерик Генри. Это кредо всех "потерянных". Они, однако, сами чувствуют непрочность и уязвимость своей позиции. Невозможно абсолютно отгородиться от большого враждебного мира: он то и дело вторгается в их жизнь. Не случайно любовь в произведениях писателей "потерянного поколения" спаяна со смертью: она почти всегда пресекается смертью. Умирает Кэтрин, возлюбленная Фредерика Генри ("Прощай, оружие!"), случайная гибель незнакомой женщины влечет за собой смерть Джея Гэтсби ("Великий Гэтсби") и т.д.

Не только гибель героя на передовой, но и смерть Кэтрин от родов, и гибель женщины под колесами автомобиля в "Великом Гэтсби", и смерть самого Джея Гэтсби, на первый взгляд, не имеющие никакого отношения к войне, оказываются связанными с ней накрепко. Эти безвременные и бессмысленные смерти выступают в романах "потерянных" своего рода художественным выражением мысли о неразумности и жестокости мира, о невозможности уйти от него, о недолговечности счастья. А эта мысль, в свою очередь, является прямым следствием военного опыта авторов, их душевного надлома, их травмированности. Смерть для них — синоним войны, и обе они — и война и смерть — выступают в их произведениях некоей апокалипсической метафорой современного мира. Мир произведений молодых писателей двадцатых годов — это мир, отрезанный Первой мировой от прошлого, изменившийся, мрачный, обреченный.

Прозе "потерянного поколения" свойственна безошибочно узнаваемая поэтика. Это лирическая проза, где факты действительности пропущены через призму восприятия смятенного героя, очень близкого автору. Не случайно, излюбленная форма "потерянных" — повествование от первого лица, предполагающее взамен эпически обстоятельного описания событий взволнованный, эмоциональный отклик на них.

Проза "потерянных" центростремительна: она не развертывает человеческие судьбы во времени и пространстве, а напротив, сгущает, уплотняет действие. Для нее характерен краткий временной отрезок, как правило, кризисный в судьбе героя; он может включать в себя и воспоминания о прошлом, за счет чего происходит расширение тематики и уточнение обстоятельств, что отличает произведения Фолкнера и Фитцджеральда. Ведущий композиционный принцип американской прозы двадцатых — принцип "сжатого времени", открытие английского писателя Джеймса Джойса, одного из трех "китов" европейского модернизма (наряду с М. Прустом и Ф. Кафкой).

Нельзя не заметить и определенного сходства сюжетных решений произведений писателей "потерянного поколения". Среди наиболее часто повторяющихся мотивов (элементарных единиц сюжета) — кратковременное, но полное счастье любви ("Прощай, оружие!" Хемингуэя, "Великий Гэтсби" Фитцджеральда), тщетные поиски бывшим фронтовиком своего места в послевоенной жизни ("Великий Гэтсби" и "Ночь нежна" Фитцджеральда, "Солдатская награда" Фолкнера, "И восходит солнце" Хемингуэя), нелепая и безвременная смерть одного из героев ("Великий Гэтсби", "Прощай, оружие!").

Все эти мотивы позднее были растиражированы самими "потерянными" (Хемингуэем и Фитцджеральдом), а главное — их подражателями, не нюхавшими пороха и не жившими на изломе эпох. Вследствие этого они порой воспринимаются как некие клише. Однако сходные сюжетные решения подсказывала писателям "потерянного поколения" сама жизнь: на фронте они ежедневно видели бессмысленную и безвременную смерть, они сами мучительно ощущали отсутствие твердой почвы под ногами в послевоенное время, и они, как никто, умели быть счастливыми, но их счастье часто было мимолетным, потому что война разводила людей и ломала судьбы. А обостренное чувство трагического и художественное чутье, свойственные "потерянному поколению", диктовали их обращение к предельным ситуациям человеческой жизни.

Стиль "потерянных" также узнаваем. Типичная для них проза — это внешне беспристрастный отчет с глубинным лирическим подтекстом. Произведения Э. Хемингуэя особенно отличает крайний лаконизм, порой лапидарность фраз, простота лексики и огромная сдержанность эмоций. Лаконично и почти сухо решены в его романах даже любовные сцены, что заведомо исключает всякую фальшь в отношениях между героями и, в конечном счете, оказывает на читателя исключительно сильное воздействие.

Большинству писателей "потерянного поколения" суждены были еще годы, а некоторым (Хемингуэю, Фолкнеру, Уайлдеру) и десятилетия творчества, но один лишь Фолкнер сумел вырваться из определенного в 20-е круга тем, проблематики, поэтики и стилистики, из магического круга щемящей печали и обреченности "потерянного поколения". Общность "потерянных", их духовное братство, замешанное на молодой горячей крови, оказалось сильнее продуманных выкладок различных литературных групп, которые распадались, не оставляя следа в творчестве их участников.

3. Исторические корни «потерянного поколения».

Война — рубеж эпох. Первая мировая война настолько изменила жизнь людей и вызвала столь сильное потрясение в умах, что стала казаться рубежом эпох. То, что было до нее, стало чем - то очень далеким и другим. О прошлой жизни не говорили: «Это было в XIX веке», а говорили: «Это было до войны». Человеческие потери. В первой мировой войне погибло 10 миллионов человек. Это была самая кровопролитная война в тогдашней истории. Львиную долю потерь составляли погибшие военнослужащие. Каждый седьмой призванный в армию не вернулся с войны. Наибольшие потери понесла Германия, и это понятно; на ней лежала основная тяжесть войны со стороны Четверного союза. Но в относительных цифрах больше всего пострадали жители Сербии и Черногории: погибло более трети мобилизованных в этих странах. Были и непрямые человеческие потери. Гражданское население и в прифронтовой зоне, и вне ее испытывало тяжелые лишения. Трудовые повинности, недоедание ослабляли людей, выросла смертность. Своеобразным эхом войны стала послевоенная эпидемия гриппа в Европе, которая унесла множество жизней. Наконец, призыв огромного количества мужчин в армию сделал невозможным нормальное воспроизводство населения, рождаемость в годы войны резко упала. Не родившиеся дети были тоже своеобразными жертвами войны.

Во всех европейских странах материальные условия жизни людей изменились к худшему. Окончание войны не принесло ожидаемого облегчения. Как мы знаем, экономика воюющих стран была почти полностью переориентирована на производство военной продукции. Все считали, что после окончания войны она просто перейдет к выпуску обычной продукции. Однако этот обратный переход (реконверсия) потребовал новых капиталов, к вложению которых мало кто был готов. В итоге военное производство было свернуто, а производство потребительских товаров не началось. Выросла безработица. В годы войны растущие государственные расходы покрывались за счет роста налогов. Но поскольку доходы населения упали, этих средств было недостаточно. Правительства стали выпускать разнообразные государственные обязательства (облигации), занимая деньги у населения под процент. Это означало рост государственного долга. Чтобы его погасить, после войны нужно было увеличивать налоги. Но еще более страшный удар по благосостоянию людей нанесла инфляция. Исчерпав все вышеназванные средства покрыть военные расходы, воюющие государства стали просто печатать деньги. Денежные знаки начали обесцениваться, соответственно росли цены. Катастрофических размеров достигла инфляция в поверженной Германии. С июля 1922 года до августа 1923 года цены выросли почти в 10 тысяч раз. 200 грамм яблок стоили 300 миллиардов марок. Если рост безработицы сказался на материальном положении промышленных рабочих, то инфляция прежде всего ударила по среднему классу. Она мгновенно обесценила сбережения, помещенные в банках.

Таким образом, мы можем сделать вывод, что люди ожидали облегчения после войны, но жизнь их стала намного тяжелей. Убедится в этом нам помогут романы Э.М.Ремарка и Э.М. Хемингуэя.

4. Биографические сведения об американском писателе Э.М. Хемингуэе и немецком писателе Э.М. Ремарке.

Эрнест Миллер Хемингуэй

Эрнест Миллер Хемингуэй — американский писатель, журналист, лауреат Нобелевской премии по литературе 1954 года.

Эрнест Хемингуэй родился 21 июля 1899 года в привилегированном пригороде Чикаго — городке Оук-Парк, штат Иллинойс, США. Его отец Кларенс Эдмонт Хемингуэй был врачом, а мать Грейс Холл посвятила жизнь воспитанию детей.

Отец с раннего детства пытался привить Эрнесту любовь к природе, мечтая о том, что тот пойдёт по его стопам и займётся медициной и естествознанием . К 8 годам будущий писатель уже знал наизусть названия всех деревьев, цветов, птиц, рыб и зверей, которые обитали на Среднем Западе. Другим любимым занятием для Эрнеста стала литература. Мальчик часами сидел за книгами, которые мог найти в домашней библиотеке, особенно ему нравились работы Дарвина и историческая литература . Миссис Хемингуэй мечтала о другом будущем для своего сына. Она заставляла его петь в церковном хоре и играть на виолончели.

Охота стала для Эрнеста главной страстью. Кларенс научил сына обращаться с оружием и выслеживать зверя. Одни из первых своих рассказов о Нике Адамсе, своём alter ego, Хемингуэй посвятит именно охоте и фигуре отца. Его личность, жизнь и трагический конец — Кларенс покончит жизнь самоубийством — будут всегда волновать писателя.

Будучи от природы здоровым и сильным юношей, Хемингуэй активно занимался боксом и футболом. В школьные годы Хемингуэй дебютировал в качестве писателя в небольшом школьном журнале «Скрижаль». Сначала был напечатан «Суд Маниту» — сочинение с северной экзотикой, кровью и индейским фольклором, а в следующем номере — новый рассказ «Всё дело в цвете кожи» — о закулисной и грязной коммерческой стороне бокса. Далее, в основном, публиковались репортажи о спортивных состязаниях, концертах. Особенно популярными были ехидные заметки о «светской жизни» Оук-Парка. В это время Хемингуэй уже твёрдо для себя решил, что будет писателем.

После выпуска из школы он решил не поступать в университет, как этого требовали родители, а переехал в Канзас-Сити, где устроился работать в местную газету «The Kansas City Star». Здесь он отвечал за небольшой район города, в который входили главная больница, вокзал и полицейский участок. Молодой репортёр выезжал на все происшествия, знакомился с притонами, сталкивался с проститутками, наёмными убийцами и мошенниками, бывал на пожарах и в тюрьмах. Эрнест Хемингуэй наблюдал, запоминал, старался понять мотивы человеческих поступков, улавливал манеру разговоров, жесты и запахи. Всё это откладывалось у него в памяти, чтобы потом стать сюжетами, деталями и диалогами его будущих рассказов. Здесь сформировался его литературный стиль и привычка быть всегда в центре событий. Редакторы газеты научили его точности и ясности языка и старались пресечь любое многословие и стилистические небрежности.

Хемингуэй хотел служить в армии, однако из-за плохого зрения ему долго отказывали. Но он всё-таки сумел попасть на фронт Первой мировой войны в Италии, записавшись шофёром-добровольцем Красного Креста. Через несколько лет он опишет свои впечатления от первого столкновения с войной в своей книге «Прощай, оружие!». 8 июля 1918 года Хемингуэй, спасая раненого итальянского снайпера, попал под огонь австрийских пулемётов и миномётов, но остался жив. В госпитале из него вынули 26 осколков, при этом на теле Эрнеста было более двухсот ран. Вскоре его перевезли в Милан, где простреленную коленную чашечку врачи заменили алюминиевым протезом.

21 января 1919 года Эрнест вернулся в США героем — о нём писали все центральные газеты как о первом американце, раненом на итальянском фронте. А король Италии наградил его серебряной медалью «За доблесть» и «Военным крестом». Сам же писатель позднее скажет: «Я был большим дураком, когда отправился на ту войну. Я думал, что мы спортивная команда, а австрийцы — другая команда, участвующая в состязании» .

Некоторое время работал для газеты "Toronto Star" (Торонто, Канада), затем жил случайными заработками в Чикаго. 2 сентября 1921 он женился на Элизабет Хедли Ричардсон (Elizabeth Hadley Richardson). 22 декабря 1921 они переезжают в Париж, откуда Хемингуэй продолжает писать репортажи для "Toronto Star".

Первый настоящий писательский успех пришёл к Эрнесту Хемингуэю в 1926 году после выхода в свет «И восходит солнце» — пессимистичного, но в то же время блистательного романа о «потерянном поколении» молодых людей, живших во Франции и Испании 1920-х годов.

В 1927 году у Эрнеста Хемингуэя вышел сборник рассказов «Мужчины без женщин», а в 1933 году — «Победитель не получает ничего». Они окончательно утвердили Хемингуэя в глазах читателей как уникального автора коротких рассказов. Среди них стали особенно известными «Убийцы», «Недолгое счастье Фрэнсиса Макомбера» и «Снега Килиманджаро».

И всё же большинству Хемингуэй стал памятен своим романом «Прощай, оружие!» (1929) — историей несчастной любви американского добровольца и английской медсестры, развивавшейся на фоне сражений Первой мировой войны. Книга имела в Америке небывалый успех — продажам не помешал даже экономический кризис.

В 1927 Эрнст и Хедли разводятся и Хемингуэй женится на Паулине Пфайфер ,с которой познакомился двумя годами раньше.

В начале 1930 года Хемингуэй вернулся в США и поселился в городке Ки-Уэст, Флорида. Здесь он увлекается рыболовством, путешествует на своей яхте к Багамским островам, Кубе и пишет новые рассказы. По мнению биографов, именно в это время к нему пришла слава большого писателя.

В начале 1937 года писатель заканчивает очередную книгу — «Иметь и не иметь». В повести была дана авторская оценка событий эпохи Великой депрессии в США. Хемингуэй взглянул на проблему глазами человека, жителя Флориды, который, спасаясь от нужды, становится контрабандистом.

Во время гражданской войны в Испании в 1937 - 1938 находился в качестве журналиста в рядах Интернациональной бригады, сражавшейся на стороне республиканцев.

26 декабря 1939 года Хемингуэй расстается с Паулиной и вместе с Мартой Геллхорн перебирается на Кубу и через год приобретают дом в поселке Сан-Франциско де Паула, в нескольких милях от Гаваны. На завтраке у Ирвина Шоу встречает Мэри Уэлш, которая 2 мая 1945 года становится четвертой женой Хемингуэй.

В 1944 году Хемингуэй участвует в боевых полётах бомбардировщиков над Германией и оккупированной Францией. Во время высадки союзников в Нормандии добивается разрешения участвовать в боевых и разведывательных действиях.

В 1949 году писатель переехал на Кубу, где возобновил литературную деятельность. Там была написана повесть «Старик и море» (1952). Книга говорит о героическом и обречённом противостоянии силам природы, о человеке, который одинок в мире, где ему остаётся рассчитывать только на собственное упорство, сталкиваясь с извечной несправедливостью судьбы. В 1953 году Эрнест Хемингуэй получил Пулитцеровскую премию за повесть «Старик и море». Это произведение повлияло также на присуждение Хемингуэю Нобелевской премии по литературе в 1954 году. В 1956 году Хемингуэй начинает работу над автобиографической книгой о Париже 1920-х годов — «Праздник, который всегда с тобой», которая вышла только после смерти писателя. Он хорошо знал и любил русскую литературу, особо выделяя И.С. Тургенева, Л.Н. Толстого и М. Шолохова.

В 1959 - 1961 годах Хемингуэй, страдавший от цирроза печени, несколько раз тайно ложился в больницу, но поправить здоровье так и не смог. 1 августа (по другим свдениям - 2 июля) 1961 года, находясь в местечке Кетчем (штат Айдахо), он покончил жизнь самоубийством, выстрелив себе в лоб из охотничей двустволки.

Эрих Мария Ремарк

Эрих Мария Ремарк — псевдоним известного немецкого писателя Эриха Пауля Ремарка, который принес с собой в литературу понятие «потерянное поколение».

Ремарк родился 22 июня 1898 года в Оснабрюке, Германия. Он был вторым из пяти детей книжного переплётчика Петера Франца Ремарка (1867—1954) и Анны Марии Ремарк, в девичестве Шталькнехт (1871—1917). В юности Ремарк увлекался творчеством Цвейга, Томаса Манна, Достоевского, Пруста и Гёте.

В 1904 году поступил в церковную школу, а в 1915 — в католическую учительскую семинарию.

В 1916 году был призван в армию, 17 июня 1917 года направлен на Западный фронт. 31 июля 1917 года был ранен в левую ногу, правую руку, шею, и провёл остаток войны в военном госпитале в Германии.

После смерти матери в 1918 году сменил своё второе имя в её честь.

В период с 1919 сначала работает учителем, а в конце 1920 года сменяет множество профессий, в том числе работает продавцом надгробных памятников и воскресным органистом в часовне при госпитале для душевнобольных. Эти события впоследствии легли в основу «Чёрного обелиска».

В 1921 году начинает работать редактором в журнале Echo Continental, в это же время, как свидетельствует одно из его писем, берёт псевдоним Erich Maria Remarque.

В октябре 1925 года женился на Ильзе Ютте Замбона, бывшей танцовщице. Ютта в течение многих лет страдала от чахотки. Она стала прообразом для нескольких героинь произведений Ремарка, в том числе и Пат из романа «Три товарища». Брак продлился чуть более 4 лет, после чего они развелись. Впрочем, в 1938 году Ремарк снова заключил с Юттой брак — чтобы помочь ей выбраться из Германии и получить возможность жить в Швейцарии, где в то время жил он сам, а позже они вместе уехали в США. Официально развод был оформлен лишь в 1957 году. Писатель до конца жизни выплачивал Ютте денежное пособие, а также завещал ей 50 тысяч долларов.

С ноября 1927 по февраль 1928 года его роман «Станция на горизонте» публикуется в журнале Sport im Bild, в котором он в то время работал.

В 1929 году опубликовал наиболее известное из его произведений, «На западном фронте без перемен», описывающее жестокость войны с точки зрения 20-летнего солдата. Затем последовали ещё несколько антивоенных сочинений; простым, эмоциональным языком в них реалистично описывалась война и послевоенный период. За этот роман его в 1931 году номинировали на Нобелевскую премию, но при рассмотрении Нобелевский комитет это предложение отклонил.

На основе романа был снят одноимённый фильм, вышедший в 1930 году. Прибыль от фильма и книги позволила заработать Ремарку приличное состояние, заметную часть которого он потратил на покупку картин Сезанна, Ван Гога, Гогена и Ренуара.

В 1933 году нацисты запретили и сожгли произведения Ремарка. Сожжение книг студенты-нацисты сопровождали речёвкой «Нет — писакам, предающим героев Мировой войны. Да здравствует воспитание молодёжи в духе подлинного историзма! Я предаю огню сочинения Эриха Марии Ремарка». После этого Ремарк оставил Германию и поселился в Швейцарии.

Существует легенда о том, что нацисты объявили, что Ремарк якобы является потомком французских евреев и его настоящая фамилия Крамер (слово Ремарк, записанное наоборот). Этот «факт» до сих пор приводится в некоторых биографиях, несмотря на полное отсутствие каких-либо подтверждающих его свидетельств. Согласно данным, полученным из Музея писателя в Оснабрюке, немецкое происхождение и католическое вероисповедание Ремарка никогда не вызывали сомнений. Пропагандистская кампания против Ремарка основывалась на изменении им правописания своей фамилии с Remark на Remarque. Этот факт использовался для утверждений, что человек, меняющий немецкое правописание на французское, не может являться настоящим немцем.

В 1937 году писатель познакомился с Марлен Дитрих, с которой у него завязался бурный и мучительный роман. Многие считают Марлен прообразом Жоан Маду — героини «Триумфальной арки».

В 1939 году Ремарк отправился в США, где в 1947 году получил американское гражданство.

Его старшая сестра Эльфрида Шольц, оставшаяся в Германии, была арестована за антивоенные и антигитлеровские высказывания в 1943 году. На суде она была признана виновной и 16 декабря 1943 года была казнена (гильотинирована). Существуют свидетельства, что судья ей объявил: «Ваш брат, к несчастью, скрылся от нас, но вам не уйти». Ей Ремарк посвятил свой роман «Искра жизни», вышедший в 1952 году. 25 лет спустя её именем назвали улицу в её родном городе Оснабрюке.

В 1951 году Ремарк познакомился с голливудской актрисой Полетт Годар, бывшей женой Чарли Чаплина, которая помогла ему прийти в себя после связи с Дитрих, излечила от депрессии и вообще, как говорил сам Ремарк, «действовала на него положительно». Благодаря улучшению душевного здоровья писатель смог закончить роман «Искра жизни» и продолжать творческую деятельность до конца жизни. В 1957 году Ремарк наконец развёлся с Юттой, а в 1958 году он и Полетт поженились. В тот же год Ремарк вернулся в Швейцарию, где и прожил остаток жизни. Они оставались вместе с Полетт вплоть до его смерти. Ремарк сыграл роль Польмана в одноимённой кинопостановке (A Time to Live and a Time to Die, США, 1958) по собственному роману «Время жить и время умирать».

В 1964 году делегация из родного города писателя вручила ему почётную медаль. Три года спустя, в 1967 году, немецкий посол в Швейцарии вручил ему орден ФРГ (ирония заключается в том, что несмотря на присвоение этих наград, немецкое гражданство ему так и не вернули). В 1968 году, к семидесятилетнему юбилею писателя, город Аскона (в котором он жил) сделал его своим почётным гражданином.

Умер Ремарк 25 сентября 1970 года в возрасте 72 лет в городе Локарно, и похоронен на швейцарском кладбище Ронко в кантоне Тичино. Полетт Годар, скончавшаяся двадцать лет спустя, похоронена рядом с ним.

Эрих Мария Ремарк отнесен к писателям «потерянного поколения». Эта группа «рассерженных молодых людей», прошедших ужасы первой мировой войны и увидевших послевоенный мир вовсе не таким, каким он виделся из окопов, написали свои первые книги, так шокировавшие западную публику. К таким писателям относились Олдингтон, Дос Пассос, Хемингуэй.

6. Характеристика объекта исследования.

В качестве объекта исследования я взяла образ «потерянного поколения» в романах американского писателя Э.М. Хемингуэя «И восходит солнце (Фиеста)» и «Прощай, оружие» и Э.М. Ремарка «Три товарища» и «На западном фронте без перемен».

Характеристика объекта исследования (образ «потерянного поколения» в романах Э.М. Хемингуэя «И восходит солнце (Фиеста)» и «Прощай, оружие») .

«И восходит солнце (Фиеста)»

Художественная проблематика «Фиесты» определяется двумя эпиграфами: о потерянном поколении и возвращении всего на круги своя. Главные герои произведения – молодые люди, прошедшие Первую Мировую войну, получившие тяжёлые физические ранения и потерявшие моральные жизненные ориентиры.

Эпиграфы:

«Все вы — потерянное поколение».

Гертруда Стайн (в разговоре)

«Род проходит, и род приходит, а земля пребывает вовеки.

Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Идет ветер к югу, и переходит к северу, кружится, кружится на ходу своем, и возвращается ветер на круги своя. Все реки текут в море, но море не переполняется; к тому месту, откуда реки текут, они возвращаются, чтобы опять течь». Екклезиаст

Американский журналист Джейк Барнс - центральный персонаж романа, отвоевал на фронтах Первой мировой и получил тяжелые ранения. Барнс каждую ночь проводит с друзьями в баре на бульваре Монпарнас, надеясь, что алкоголь поможет ему залечить душевные и телесные раны, нанесенные Первой мировой войной. Война изуродовала его, вычеркнула из числа нормальных людей, навсегда заклеймила его печатью неполноценности. Он-импотент. За уродством физическим приходит уродство душевное: Джейк Барнс нравственно разрушается, опускается все ниже. Джейк живет, пьет, курит, смеется — но он мертв, он разлагается, жизнь причиняет ему одни страдания. Он томится по ее обычным, естественным радостям, которыми живут все вокруг и которые запретны для него. Барнс влюблен в Брет Эшли, которая воплощает в себе новую сексуальную свободу 1920-х годов, имеет многочисленные романы. Она тоже влюблена в Барнса, однако, из-за полученных на войне Джейком травм, их роман носит исключительно духовный характер.

Джейк – один из самых трагических героев «потерянного поколения». В отличии от окружающих его ничтожеств и бездельников он любит свою профессию журналиста, гордится ею. Обделенный в жизни из-за ранения, которое лишает его возможности физически любить женщину, он не утопает в жалости к самому себе, не становится человеконенавистником и не думает о самоубийстве. Джейк Барнс находит в себе силы жить, принимая жизнь такой, какова она есть, он сохраняет душевную стойкость, способность все выдержать.

«Прощай, оружие»

Американский архитектор Фредерик Генри отправляется добровольцем в Италию на фронт Первой мировой войны. Он служит командиром транспортного отделения санитарной части в звании лейтенанта. Здесь Фредерик знакомится с медсестрой госпиталя Кэтрин Баркли, и у них возникают взаимные чувства друг к другу. Вскоре после серии поражений союзнических армий и отступления Фредерик вынужден дезертировать, чтобы не стать жертвой нелепых обвинений итальянской полевой жандармерии в шпионаже из-за своего американского акцента. Вместе с Кэтрин он бежит в Швейцарию, где, им кажется, находится спасение от жестокости мира и бессмысленных убийств. Но кажущееся счастье оказывается недолгим — Кэтрин, ещё в Италии забеременевшая от связи с Фредериком, умирает во время родов в швейцарском госпитале.

Война сама по себе является трагедией, а любовь на войне, среди страданий, крови и смерти, тем более трагична. Любовь героев романа пронизана предчувствием катастроф. Кэтрин говорит своему возлюбленному: «Мне кажется, с нами случится все самое ужасное». Так оно и происходит. И хотя Фредерик Генри заключает свой «сепаратный мир» – дезертирует из армии и бежит с любимой женщиной в нейтральную Швейцарию, где они наслаждаются тишиной и миром,– рок настигает их, Кэтрин умирает во время родов. «Вот чем все кончается. Смертью. Не знаешь даже, к чему все это. Не успеваешь узнать. Тебя просто швыряют в жизнь и говорят тебе правила, и в первый же раз, когда тебя застанут врасплох, тебя убьют».

Герой хотел сбежать от войны и жить нормальной жизнью, но все обернулось крахом. Он потерял надежду на счастливое будущее и полностью разочаровался в жизни.

Характеристика объекта исследования (образ «потерянного поколения» в романах Э.М. Ремарка «Три товарища» и «На западном фронте без перемен») .

«Три товарища»

Место действия романа «Три товарища» разворачивается в Германии 20-30-х гг.: безработица, инфляция, самоубийства, голодные, бледные тени перед сверкающими витринами продовольственных магазинов. На этом сером безрадостном фоне развертывается история трех товарищей — Роберта Локампа (Робби), Отто Кестера и Готтфрида Ленца, которые содержат небольшую авторемонтную мастерскую. Главный герой, автомеханик Робби познакомился с очаровательной девушкой Патрицией Хольман (Пат). Робби и Пат — люди разных судеб и из разных слоёв общества — полюбили друг друга. В романе показывается развитие их любви на фоне кризиса тех лет.

Роберт Локамп

Главный герой романа - автомеханик Робби, от чьего лица ведётся повествование. Роман начинается с того, как Роберт начинает вспоминать военные годы, воспоминания о которых постоянно мучают главного героя: «Настоящая жизнь началась только в 1916 году. Тогда я – тощий восемнадцатилетний верзила – стал новобранцем. На вспаханном поле за казармой меня муштровал мужланистый усатый унтер: «Встать!» - «Ложись!» В один из первых вечеров в казарму на свидание со мной пришла моя мать. Ей пришлось дожидаться меня больше часа : в тот день я уложил свой вещевой мешок не по правилам, и за это меня лишили свободных часов и послали чистить отхожие места . Мать хотела помочь мне , но ей не разрешили. Она расплакалась , а я так устал , что уснул ещё до её ухода .

1917. Фландрия. Мы с Миддендорфом купили в кабачке бутылку красного . Думали попировать. Но не удалось . Рано утром англичане начали отстреливать нас из тяжёлых орудий . В полдень ранило Кестера , немного позже были убиты Майер и Детерс . А вечером, когда мы уже было решили, то нас оставили в покое, и распечатали бутылку, в наши укрытия потек газ . Правда, мы успели надеть противогазы, но у Миддендорфа порвалась маска. Он заметил это слишком поздно и, покуда стаскивал её и искал другую, наглотался газу. …

1918. Это было в лазарете. Несколькими днями раньше с передовой прибыла новая партия. Бумажный перевязочный материал. Тяжёлые ранения. Весь день напролет въезжали и выезжали операционные каталки. Иногда они возвращались пустыми. Рядом со мной лежал Йозеф Штоль. У него не было ног, а он ещё не знал об этом. Просто этого не было видно -проволочный каркас накрыли одеялом. Он бы и не поверил , что лишился ног , ибо чувствовал в них боль. Ночью в нашей палате умерло двое. Один -медленно и тяжело.

1919 . Я снова дома. Революция. Голод. На улицах то и дело строчат пулемёты. Солдаты против солдат. Товарищи против товарищей.

1920 . Путч. Расстрел Карла Брегера. Кестер и Ленц арестованы. Моя мама в больнице. Последняя стадия рака» .

Не пройдя другого университета, кроме окопов, Робби не имеет профессии, вынужден метаться в поисках места: « В 1922-м я был железнодорожным рабочим в Тюрингии, в 1923-м руководил отделом рекламы фабрики резиновых изделий, после в кафе «Интернациональ» в течение года работал пианистом - должен был создавать у посетителей «лирическое настроение».

Спасает снова фронтовая дружба: «Потом снова встретил Кестера и Ленца. Так я попал в «Аврема» - «Автомастерскую Кестера и К˚». Под «К˚» подразумевались Ленц и я, но мастерская, по сути дела , принадлежала только Кестеру». Робби встречает любовь всей своей жизни. Если раньше ему всё было безразлично и он жил по принципу «живи, пока жив», то сейчас Роберт хочет жить ради любимой – не ввязываться в драки, чтобы сохранить здоровье, и много работать, чтобы было, чем оплатить санаторное лечение Пат. Но любимая тяжело больна, так как в годы войны она сильно голодала. Смерть Патриции разрушила последние надежды Робби на счастливое будущее.

Отто Кестер

«Прежде он был нашим школьным товарищем и ротным командиром ; затем пилотом, позже некоторое время студентом, потом автогонщиком и, наконец, купил эту лавочку». «В свое время, попав на аукцион, Кестер по дешевке приобрел этот высокий старый драндулет. Знатоки без колебаний утверждали, что для музея истории транспорта это был бы любопытный экспонат. Больвис, владелец фабрики дамских пальто и гонщик-любитель, посоветовал Отто переделать эту штуку в швейную машину. Но Кестера все это ничуть не трогало. Он разобрал свое приобретение на части, словно часовой механизм, и несколько месяцев кряду ежедневно возился с ним».

«Но как бы она ни была безупречна по своим техническим качествам, ее внешний вид все еще оставался страшноватым. Для каждодневного пользования мы смонтировали какой-то особенно старомодный, прямо-таки допотопный кузов. Лак утратил блеск, крылья были в трещинах, а ветхий откидной верх прослужил никак не меньше десяти лет. Мы, конечно, могли бы придать машине куда более привлекательный вид, но по определенной причине сознательно не делали этого. Машину мы назвали "Карл". "Карл" - призрак шоссейных дорог. Шурша шинами и сопя, "Карл" мчался по дороге». «Ленц утверждал, что "Карл" играет чисто воспитательную роль. Он учит

людей чтить творческое начало, которое всегда заключено в неприметной

оболочке». Страсть Кестера - это его бизнес. Смерть Патриции разрушила последние надежды не только Робби, но и Отто Кестера, который, чтобы оплатить лечение любимой своего товарища, продал и мастерскую, и автомобиль.

Готтфрид Ленц

Ленц сам себя называл последним из романтиков. Он был длинный , худой , с гривой волос цвета соломы и носом , который подошел бы совсем другому человеку . Очень легкий, позитивный человек, «душа» компании. Он очень много путешествовал по миру: «Жилище Готтфрида мы считали своего рода достопримечательностью. Оно было сплошь увешано сувенирами, собранными им во время скитаний по Южной Америке. Пестрые циновки на стенах, несколько масок, засушенный человеческий череп, причудливые глиняные горшки, копья и - самое главное - великолепная коллекция фотографий, занимавшая целую стену. Со снимков на вас смотрели юные индианки и креолки - красивые, смуглые и гибкие девушки, непостижимо очаровательные и непринужденные». «Пат подошла к шкафу и посмотрела наверх. Там стоял старый чемодан - подарок Ленца. На нем была масса пестрых наклеек - свидетельства экзотических путешествий моего друга. - "Рио-де-Жанейро! - прочитала она. - Манаос... Сантьяго... Буэ-

нос-Айрес... Лас-Пальмас..."» До войны Ленц писал стихи. Он всегда находил разговор с девушками, любил хорошие, добродушные слова, которые действовали на особ противоположного пола безотказно. Его увлечение-политика. Ленц понимал, к каким ужасным последствиям могут привести фашистские организации, набирающие силу в конце 20-х годов. И он активно участвовал в политической борьбе против фашизма. Это приводит его к гибели! Мир для него сочетался сегодняшним днём, но день был для него как жизнь, именно поэтому романтиком он был, и им он и умер. "Родиться глупым не стыдно; стыдно только умирать глупцом" - Ленц Готтфрид.

Дружба для героев романа – важнее личных устремлений, желаний и жизни. Отто Кестер, не раздумывая врёт полиции о том, что не видел, кто убил его товарища – Готтфрида Ленца, и Роберт с полувзгляда понимает его намёк, и подыгрывает ему в этой версии. Правосудие для прошедших войну героев начинается там, где заканчивается жизнь их друга: предать убийцу в руки полиции – всё равно, что оставить его жить – вещь невозможная. Отто методично, день за днём, выслеживает убийцу на улицах Берлина. Роберта он «бережёт» для Патриции. Отто же от убийства спасает общий друг героев – Альфонс – владелец бара, в котором они часто проводят время. У Роберта есть Пат (он должен жить для неё), у Отто есть Роберт, у Альфонса нет ничего, кроме чувства товарищества и желания восстановить справедливость.

Боевые товарищи Роберта не бросают его в трудную минуту. Они готовы помочь ему всем, что у них есть: компанией, чтобы прогнать от влюблённых грустные мысли о смерти; временем - например, по просьбе Роберта Кестер не просто разыскивает лечащего врача Патриции, Феликса Жаффе, но и привозит его на море в рекордно короткие сроки; деньгами – Кестер продаёт своего «Карла» для того, чтобы Роберт и Патриция могли провести последние месяцы жизни девушки вместе.

Из-за войны герои потеряли веру в себя и счастливое будущее. Они утратили жизненные ориентиры, не смогли реализовать себя в какой-либо профессии. С помощью алкоголя герои пытаются забыть все ужасы войны, но воспоминания о войне так или иначе настигают их. Попытка главного героя вернуться к нормальной жизни разворачивается неудачей не только для него, но и для его товарищей. Единственное хорошее, что обострила война,-это чувство товарищества. Именно военное братство сплотило трёх товарищей: Роберта Локампа, Отто Кестера и Готтфрида Ленца. И они готовы на всё ради дружбы. Несмотря на пропитавшую его смерть, роман говорит о жажде жизни.

«На западном фронте без перемен»

«На западном фронте без перемен» - антивоенный роман, повествующий о всем пережитом, увиденном на фронте молодым солдатом Паулем Боймером, а также его фронтовыми товарищами в Первой мировой войне. Как и Эрнест Хемингуэй, Ремарк использовал понятие «потерянное поколение», чтобы описать молодых людей, которые из-за полученных ими на войне душевных травм не в состоянии были устроиться в гражданской жизни. Произведение Ремарка таким образом стояло в остром противоречии с правоконсервативной военной литературой, превалировавшей в эпоху Веймарской республики, которая, как правило, старалась оправдать проигранную Германией войну и героизировать её солдат.

В предисловии автор говорит: «Эта книга не является ни обвинением, ни исповедью. Это только попытка рассказать о поколении, которое погубила война, о тех, кто стал её жертвой, даже если спасся от снарядов». Но роман вышел за эти рамки, став и исповедью, и обвинением.

Краткое описание героев.

Пауль Боймер

Пауль Боймер— главный герой, от лица которого ведется повествование. В возрасте 19 лет Пауль был добровольно (как и весь его класс) призван в немецкую армию и отправлен на Западный фронт, где ему пришлось столкнуться с суровой действительностью военной жизни. Из краткого последнего абзаца романа читатель узнает, что герой книги был убит в октябре 1918 г. в дни затишья, когда военные сводки гласили: "...на Западном фронте без перемен". Без перемен - только ушла из мира одна бесценная жизнь.

Альберт Кропп

Альберт Кропп — одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «коротышка Альберт Кропп самая светлая голова у нас в роте». Потерял ногу. Был отправлен в тыл. Один из тех, кто прошел войну.

Мюллер Пятый

Мюллер Пятый— одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. Пауль описывает его так: «…до сих пор таскает с собой учебники и мечтает сдать льготные экзамены; под ураганным огнем зубрит он законы физики». Был убит осветительной ракетой, попавшей в живот.

Леер

Леер — одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «носит окладистую бородку и питает слабость к девицам из публичных домов для офицеров». Тот же осколок, что Бертинку(командиру роты) оторвал подбородок, вспарывает бедро Леера. Умирает от потери крови.

Франц Кеммерих

Франц Кеммерих — одноклассник Пауля, служивший с ним в одной роте. До событий романа получает серьёзное ранение, приведшее к ампутации ноги. Через несколько дней после операции Кеммерих умирает.

Станислав Катчинский (Кат)

Станислав Катчинский (Кат) — служил с Боймером в одной роте. В начале романа Пауль описывает его следующим образом: «душа нашего отделения, человек с характером, умница и хитрюга, — ему сорок лет, у него землистое лицо, голубые глаза, покатые плечи и необыкновенный нюх на счет того, когда начнется обстрел, где можно разжиться съестным и как лучше всего укрыться от начальства». На примере Катчинского хорошо видна разница между взрослыми солдатами, имеющими за своей спиной большой жизненный опыт, и молодыми солдатами, для которых война является всей жизнью. Был ранен в ногу, раздробление берцовой кости. Пауль успел отнести его к санитарам, но по пути Кат получил ранение в голову и умер.

Молодым героям романа, вчерашним школьникам, попавшим в пекло войны, всего по девятнадцать лет. Война представляется этим молодым солдатам совершенно бессмысленной, ведь никто не может объяснить, почему она идет, каковы ее причины. Основной удар война нанесла именно по таким молодым людям, еще не имеющим «корней». «С тех пор как мы здесь, наша прежняя жизнь резко прервалась, хотя мы со своей стороны ничего для этого не предпринимали. Порой мы пытаемся припомнить все по порядку и найти объяснение, но у нас это как-то не получается. Особенно неясно все именно нам, двадцатилетним, - Кроппу, Мюллеру, Лееру, мне, - всем тем, кого Канторек называет железной молодежью. Люди постарше крепко связаны с прошлым, у них есть почва под ногами, есть жены, дети, профессии и интересы; эти узы уже настолько прочны, что война не может их разорвать. У нас же, двадцатилетних, есть только наши родители, да у некоторых - девушка. Это не так уж много, - ведь в нашем возрасте привязанность к родителям особенно ослабевает, а девушки еще не стоят на первом плане. А помимо этого, мы почти ничего не знали: у нас были свои мечтания, кой-какие увлечения да школа; больше мы еще ничего не успели пережить. И от этого ничего не осталось». Эти молодые люди(потерянное поколение) подозревают, что даже если они пройдут через «мясорубку войны» , вряд ли смогут обосноваться в жизни: «Кропп настроен совершенно так же, как мы:

- Как можно принимать все это всерьез, если ты побывал здесь, на

фронте?

- Но надо же тебе иметь профессию, - возражает Мюллер, точь-в-точь так,

как говаривал Канторек.

Альберт вычищает ножом грязь из-под ногтей. Мы удивлены таким

щегольством. Но он делает это просто потому, что задумался. Он отбрасывает нож и заявляет:

- В том-то и дело. И Кат, и Детеринг, и Хайе снова вернутся к своей

профессии, потому что у них она уже была раньше. И Химмельштос - тоже. А вот у нас ее не было. Как же нам привыкнуть к какому-нибудь делу после всего этого? - Он кивает головой в сторону фронта». Герои чувствуют себя обреченными, отчужденными и ненужными даже самим себе: «Мы больше не молодежь. Мы уже не собираемся брать жизнь с бою. Мы беглецы. Мы бежим от самих себя. От своей жизни. Нам было восемнадцать лет, и мы только еще начинали любить мир и жизнь; нам пришлось стрелять по ним. Первый же разорвавшийся снаряд попал в наше сердце. Мы отрезаны от разумной деятельности, от человеческих стремлений, от прогресса. Мы больше не верим в них. Мы верим в войну», «…Мы уже не сможем прижиться. Да нас и не поймут, – ведь перед нами есть старшее поколение, которое хотя и провело с нами все эти годы на фронте, уже имело свой семейный очаг и профессию и теперь снова займёт своё место в обществе и забудет о войне, а за нами подрастает поколение, напоминающее нас, какими мы были раньше; и для него мы будем чужими, оно столкнёт нас с пути. Мы не нужны самим себе, мы будем жить и стариться, – одни приспособятся, другие покорятся судьбе, а многие не найдут себе места. Протекут годы, и мы сойдём со сцены». Главный герой много рассуждает о своем поколении, потерянном поколении, задает себе вопросы, но на многие не может найти ответа: «Я молод - мне двадцать лет, но все, что я видел в жизни, - это отчаяние, смерть, страх и сплетение нелепейшего бездумного прозябания с безмерными муками. Я вижу, что кто-то натравливает один народ на другой и люди убивают друг друга, в безумном ослеплении покоряясь чужой воле, не ведая, что творят, не зная за собой вины. Я вижу, что лучшие умы человечества изобретают оружие, чтобы продлить этот кошмар, и находят слова, чтобы еще более утонченно оправдать его. И вместе со мной это видят все люди моего возраста, у нас и у них, во всем мире, это переживает все наше поколение. Что скажут наши отцы, если мы когда-нибудь поднимемся из могил и предстанем перед ними и потребуем отчета? Чего им ждать от нас, если мы доживем до того дня, когда не будет войны? Долгие годы мы занимались тем, что убивали. Это было нашим призванием, первым призванием в нашей жизни. Все, что мы знаем о жизни, - это смерть. Что же будет потом? И что станется с нами?» Мы всё-таки имели возможность наблюдать за Паулем Боймером в мирной жизни, во время его отпуска. Но возвращение домой не приносит ему упокоения: ему теперь не нужны стихи, которые он писал ночами, ему смешны и противны разговоры обывателей о войне. Он чувствует, что у него теперь нет не только будущего, но и прошлого. Есть только фронт, гибель товарищей и страх ожидания смерти. У Пауля не укладывается в голове то, как можно здесь, в тылу, жить нормальной, привычной жизнью: «Когда я вижу их в их квартирах, в их учреждениях, на службе, их мир неудержимо влечет меня, мне хочется быть там, с ними, и позабыть о войне; но в то же время он отталкивает меня, кажется мне таким тесным. Как можно заполнить этим всю свою жизнь? Надо бы сломать, разбить этот мир. Как можно жить этой жизнью, если там сейчас свистят осколки над воронками и в небе поднимаются ракеты, если там сейчас выносят раненых на плащ-палатках и мои товарищи солдаты стараются поглубже забиться в окоп! Здесь живут другие люди, люди, которых я не совсем понимаю, к которым я испытываю зависть и презрение», «Внезапно меня охватывает пугающее чувство отчужденности. Я потерял дорогу к прошлому, стал изгнанником; как бы я ни просил, сколько бы усилий ни прилагал, все вокруг застыло в молчании; грустный, какой-то посторонний, сижу я в своей комнате, и прошлое отворачивается от меня, как от осужденного. В то же время я боюсь слишком страстно заклинать его, ведь я не знаю, что может произойти, если оно откликнется».

Пауль Боймлер сталкивается с отвратительными ситуациями, шокирующими его чистую душу. Но грязь войны не прилипает к нему. До конца он остается верным себе, высоко неся звание Человека. Трепетное отношение к женщине (пусть даже из сомнительного заведения), взрослое мужество в горе у изголовья умирающего товарища, жалость к русским пленным, в которых он видит «боль живой плоти», «безжалостную жестокость людей», характеризует Пауля как личность глубоко чувствующую и переживающую. Глядя на фотографию жены и ребенка убитого им молодого француза, Пауль кричит: «Возьми от меня двадцать лет жизни, товарищ, и встань!..» В его душе произошли коренные пере­мены, но герой не может выжить в жестоких, нечеловеческих условиях. Он гибнет в дни затишья, и военные сводки передают, что «…На Западном фронте без перемен».

Таким образом, Ремарк клеймит войну, показывая ее жестокий звериный лик. Война забрала у героев веру в прошлое и будущее, он знают, что даже если они пройдут через «мясорубку войны», вряд ли смогут утвердиться в жизни, ведь у них нет почвы под ногами, профессии, семьи, интересов. Они погибли молодыми, но все, что они видели в жизни, - это отчаяние, смерть, страх... «Единственное хорошее, что породила война, – товарищество». Рисуя заботу о раненых, спасение их под огнем, готовность разделить последний кусок хлеба, авторот лица главного героя слагает гимн фронтовому товариществу, звучащий глубоко лирически и проникновенно. Вот Боймер после жестокого обстрела услышал голоса своих друзей: «Они для меня дороже моей спасенной жизни, эти голоса, дороже материнской ласки и сильнее, чем любой страх, они самая крепкая и надежная на свете защита,— ведь это голоса моих товарищей».

lll. Вывод. Подтверждение гипотезы.

Молодые люди, не познавшие мира, попали на войну. Они ещё не испытали многих людских радостей, а уже стреляют из оружия, сидят в окопах, попадают под обстрел. Все, что происходит на войне, откладывается у них в сердце, поэтому, вернувшись к мирной жизни, они не могут забыть всех ужасов войны. Многие из них не способны создать семью из-за физических или душевных травм, реализовать себя в жизни, найти работу по душе. Все они утратили надежду на счастливое будущее. Люди «потерянного поколения» не живут, а существуют. Они «потерялись» в мирной жизни. Но вместе с утратами, приобретенными на войне, в них обострились некоторые нравственные качества. Так, многие из них стали сильнее по духу, некоторым стало присуще чувство ответственности за тех, кто рядом с ними. Но самое главное чувство, которое породила война,– товарищество.

Таким образом, в результате исследования произведений Э.М. Ремарка и Э.М. Хемингуэя гипотеза, заявленная в работе, подтвердилась: «потерянное поколение» утратило веру в жизнь, но война обострила в них многие нравственные качества.

lV. Приложение:

Иллюстрации и Кадры из фильмов.

Отрывок из поэмы Томаса Стернза Элиота (1888—1965) "Пепельная среда" (1930).

История возникновения замысла и публикации романа Э.М.Хемингуэя «Фиеста».

Э
рнест Миллер Хемингуэй.

Пилотка медбрата, принадлежавшая Хемингуэю.

Эрих Мария Ремарк.

«И восходит солнце (Фиеста)».

«Прощай, оружие».

«Три товарища».

«На западном фронте без перемен».

Отрывок из поэмы Томаса Стернза Элиота "Пепельная среда".

Ибо я не надеюсь вернуться опять

Ибо я не надеюсь

Ибо я не надеюсь вернуться

Дарованьем и жаром чужим не согреюсь

И к высотам стремлюсь не стремиться в бессилье

(Разве дряхлый орел распрямляет крылья?)

Разве надо роптать

Сознавая, что воля и власть не вернутся?

Ибо я не надеюсь увидеть опять

Как сияет неверною славой минута

Ибо даже не жду

Ибо знаю, что я не узнаю

Быстротечную вечную власть абсолюта

Ибо не припаду

К тем источникам в кущах, которых не отыскать

Ибо знаю, что время всегда есть время

И что место всегда и одно лишь место

И что сущим присуще одно их время

И одно их место

Я довольствуюсь крохами теми

Что даны мне, и в них обретаю веселость

Оттого отвергаю блаженный лик

Оттого отвергаю голос

Ибо я не надеюсь вернуться опять

Веселюсь, ибо сам себе должен такое создать

Что приносит веселость

И молю, чтобы Бог проявил свою милость

И молю, чтобы я позабыл

Все, над чем слишком долго душа моя билась

Чтобы слишком понять

Ибо я не надеюсь вернуться опять

И твержу это, чтобы

Завершенное не начиналось опять

Чтобы к нам судия проявил свою милость

Ибо крылья мои не сподобятся боле

В небо взвиться, как птичьи

В небо дряхлое, маленькое и сухое

Много меньше и суше, чем дряхлая воля

Научи нас вниманью и безразличью

Научи нас покою.

Молись за нас, грешных, ныне и в час нашей смерти

Молись за нас ныне, и в час нашей смерти.

История возникновения замысла и публикации романа Э.М.Хемингуэя

«Фиеста (И восходит солнце)».

В 1920-е годы Хемингуэй жил в Париже, где работал собкором газеты «Торонто Стар». Бывал в опасных точках, собирая информацию о греко-турецкой войне. В 1923 году вместе со своей супругой Хедли Ричардсон Хемингуэй впервые посетил фестиваль Сан-Фермин в Памплоне. Коррида очаровала писателя. Через год он вновь посетил фиесту, но уже в сопровождении друзей: Эрика Дормана-Смита, Джона Дос Пассоса, Дональда Стюарта и его супруги. Третье посещение памплонской корриды состоялось через год, в 1925 году. В этот раз в компании Стюарта, Билла Смита, друга детства, леди Дафф Твисден, ее возлюбленного Пэта Гатри и Гарольда Леба. С последним у Хемингуэя возник конфликт, из-за леди Дафф: оба ревновали друг к другу. Отношениям с леди Дафф и Гарольдом Лебом Хемингуэй и посвятил свой роман.

Кроме того, Хемингуэй был вдохновлен молодым матадором по имени Каетано Ривера Ордоньес. У писателя было желание написать целую книгу о корриде в научно-популярном жанре, однако произошедшие в Памплоне события подтолкнули Хемингуэя к написанию художественного романа. Менее чем за месяц он написал 14 глав книги и дал ей рабочее название «Фиеста». Завершил работу над романом Хемингуэй уже в Париже, 21 сентября 1925 года, написав под заглавием: «Потерянное поколение». Эту цитату Хемингуэй впервые услышал от Гертруды Стайн и решил воспользоваться ею, не предполагая, что она станет известным литературным термином.

В декабре того же года Хемингуэй приступил к редактированию романа. Полин Пфайфер, которая вскоре станет второй супругой писателя, вопреки советам Хедли Ричардсон настояла на его сотрудничестве с издательством Скрибнера.

В декабре 1925 года он написал сатирическую повесть «Вешние воды», в которой высмеивал популярного американского писателя Шервуда Андерсона. Издательство Boni & Liveright отвергло повесть, так как ироническая речь в ней шла о самом читаемом авторе издательства, и, таким образом, прекратило договор с Хемингуэем, в котором оговаривалось, что если компания отвергнет одно из намеченных произведений автора, их контракт на три книги будет расторгнут. В издательстве Скрибнера с радостью приняли писателя, опубликовав «Вешние воды» и дав согласие на печать последующих его произведений, в том числе «Фиесты».

В июне 1926 года Хемингуэй вместе с Полин и Хедли снова отправился в Памплону. По возвращении в Париж Хедли заявила о разрыве отношений и уехала на юг Франции. Окончательной доработкой романа Хемингуэй занялся в одиночестве. В октябре Хедли попросила на развод. Гонорар от выпуска романа, который был посвящен Хедли и их совместному сыну, Хемингуэй полностью отдал супруге.

Первый выход романа в свет состоялся 22 октября, 1926 года. Тираж книги составил 5090 экземпляров, стоимостью 2,00 доллара каждый. На книжной обложке, выполненной в эллинистической манере, была изображена девушка с опущенной головой, которая в одной руке держит яблоко, что должно было усилить образ сексуальности.

Через два месяца вышел второй тираж книги, объемом 7000 экземпляров. На момент выхода в печать сборника рассказов «Мужчины без женщин», роман переживал свое восьмое переиздание. В 1927 году с романом ознакомились жители Великобритании, где он вышел под названием «Фиеста». Лишь в 1990-е гг. британские издательства нарекут роман двойным именем: «Фиеста. И восходит солнце».

В 1947 году издательство Скрибнера выпустило три самых известных романа писателя: «И восходит солнце», «Прощай, оружие!», и «По ком звонит колокол».

В 1983 году газета Нью-Йорк Таймс сообщила, что роман «И восходит солнце» был непрерывно в печати с момента публикации, и возможно является одним из самых переводимых американских романов. Тогда же начался выпуск романа в мягких обложках. В 2006 году издательством Simon & Schuster был налажен выпуск аудиокниг романов Хемингуэя, в том числе «Фиесты».

Персонажи.

•Джейк Барнс — американский журналист, прототипом которого стал сам Хемингуэй;

•Леди Бретт Эшли, прототип — Леди Дафф Твисден;

•Роберт Кон, прототип — Гарольд Леб;

•Майк Кэмпбелл, прототип — Пэт Гатри;

•Билл Гортон, прототип — Билл Смит;

•Граф Миппипопулос;

Леди Дафф Твисден

(Леди Бретт Эшли)

Эрнест Хемингуэй

(Джейк Барнс)

Дональд Огден Стюарт

в кафе в Памплоне, Испания, июль 1925

Пэт Гатри

(Майк Кэмпбелл)

супруга Хемингуэя (Хедли Ричардсон)

Гарольд Леб

(Роберт Кон)

V. Список литературы по теме.

Романы Э.М. Хемингуэя «И восходит солнце (фиеста)», «Прощай, оружие» и Э.М. Ремарка «Три товарища», «На западном фонте без перемен».

Статья из книги «Американская литература» Староверовой Е.В.

Вступительная статья Б.Грибанова «Человека победить нельзя».

Интернет сайты: istorixx.narod.ru, wikipedia.

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/97291-issledovatelskij-proekt-obretenija-i-utraty-p