Урок-лекция(аналитическая беседа) по роману Ч. Айтматова "Плаха".Для учеников 10-11 кл.

Урок1-2

«Плаха и крест»

Цель: показать, как «обострилось все и сгустилось в мире; осознать свою ответственность».

На доске: «Не рождался ещё человек, которому не хотелось бы поговорить о жизни, тем более, о своей собственной. И без всяких сомнений, идеальным собеседником для каждого всегда было и остаётся искусство, в первую очередь, роман». (Л. Вакулов).

Великий теоретик искусства М. М. Бахтин ещё шестьдесят с лишним лет назад, открыл, что роман – это самый важный, самый сложный, самый необходимый и трудный литературный жанр, без которого не возможен прогресс человечества, невозможно совершенствование личности.

О романе «Плаха» Ч. Айтматова, писалось и говорилось достаточно много, но он, как всякое истинное художественное произведение, –неисчерпаем, и каждое новое поколение будет находить что-то важное, интересное и полезное для себя.

Этот роман несёт в себе тайну бесконечной жизни, и отдельного человека, и множества типов человеческих сообществ.

В романе автор показал три пути к свободе:

— путь неосознанно-стихийный, по которому жизненный инстинкт ведёт пару волков из Моюнкумсой саванны;

— путь честного труда (пастух Бостон);

— путь праведный, который доступен только избранным, отрёкшимся от мира (современный праведник Авдий).

Через веру Авдий познаёт, что свобода лежит за пределами жизни, и отдаёт жизнь ради спасения хотя бы одной заблудшей души.

Безверие – это, по мнению Авдия, бездуховность, характерная для человека, ничего за пределами земного существования не видящего.

(Именно такой человек говорит Авдию (стр. 145): «Так ты, сволочь, Богом решил устрашить… Нас Богом не запугаешь – не на таких нарвался. Мы здесь задание государственное выполняем, а ты против плана, против области; значит ты – враг народа и государства. А таким врагам … нет места на земле… Отрекись от Бога, а иначе конец тебе…»).

Вопрос: дать словесный портрет Авдия.

Это говорит поддонок, пропойца, но мог сказать и любой другой человек, живущий с нами и верящий, что план выше человека, выше души.

Избавляясь от истории, религии, от собственной памяти, т. е. от духовности, мы избавляемся и от нравственности, от умения жить сообща.

«Плаха» написана за несколько лет до празднования 1000-летия принятия христианства на Руси и 1100-летия одной из отечественных ветвей мусульманства, но уже и тогда вопрос о возвращении людей к вере подспудно назревал, и мыслящие люди связывали нарастающую бездуховность с отсутствием религии – того самого «опиума для народа», который так успешно заменялся всяческими иными наркотиками.

Авдий, буквально понимающий идею христианства, преследуемый и гражданскими властями, и самой церковью, видит внутренним оком Христа и любит его так, как может любить только человек, чистый душой, для которого борьба со злом – не предписанная обязанность, а веление сердца. Отлучённый от церкви и общества, Авдий в бреду и агонии видит и слышит разговор Спасителя с римским наместником. Понтий Пилат старается понять человека, ставящего интересы отдельной личности выше интересов великого государства.

Вопрос: за что отлучён от церкви Авдий?

Пилат – последний человек, с которым разговаривает готовящийся к смерти Иисус, и потому он говорит ему всю правду – и ту, что постиг умом своим и сердцем, и ту, которая дарована ему свыше. Понтий атеист и прагматик, не способный усомниться в могуществе Рима.

Поражённый упрямым неразумение Иисуса, Пилат из любопытства хочет понять, как можно идти на смерть ради целей неразумных, ради идей явно бредовых, ради Бога. Он, Пилат, точно знает, что самое дорогое у человека – жизнь, и прожить её надо так, как требуют властители, и вдруг перед ним возникает что-то неразумное, нестандартное, не имеющее аналогов в его голове и уже по тому не имеющее право на существование.(Зачитать разговор).

Авдий изгнан из семинарии за вольномыслие, за то, что он возмечтал очистить веру от страстей человеческих, от воли кесарей, подчинивших себе служителей церкви Христовой. Он заявил отцу-координатору, что будет искать новую форму Бога взамен старой, пришедшей от времён языческих. Для Авдия нет дороги к истине вне веры в Спасителя, вне любви к Бого-человеку, отдавшему жизнь во искупление грехов всего человечества. Вместе со своим героем писатель решат вопрос, вечно стоящий на пути человеческом, на пути каждой цивилизации, озабоченной поисками места и времени собственного происхождения.

Понятие греха, как известно, было изгнано из нашего общественного сознания вместе с религией, и это катастрофически быстро привело к полному извращению человеческой морали на всех её уровнях.

Авдий говорит: «Порок всегда легко оправдать…». (стр. 151).

Иисус говорит о самом большом и гибельном грехе, который так очевиден всеми отринутому и гонимому Авдию. Перед Авдием стоит вопрос о том, почему же люди так долго идут по ложному пути, почему они так часто грешат, если точно известно, что нужно делать, чтобы попасть в вожделенное царствие небесное. И тут возможны два пути: либо неверен предсказанный путь, либо настолько они оторвались от Создателя, что не желают к нему возвращаться. Вопрос старый и тяжкий, но требующий ответа от каждой живой души – души, не погрязшей окончательно в пороке.

Вопросы:

Образ Авдия.

Что проповедует и к чему призывает Авдий?

В романе всего два человека знают истину и верят в то, что люди в конце концов создадут царствие добра и справедливости. Это сам Иисус и Авдий. Душа Авдия переместилась на две тысячи лет назад, чтобы самому увидеть, понять и попытаться спасти того, чья смерть неминуема. Авдий готов отдать собственную жизнь за того, кто ему дороже всего на свете. Нам, воспитанным на голом атеизме, не знающим истории человечества, смешно смотреть на жалкие потуги недоучившегося семинариста, вознамерившегося создать новую религию. Идеалистическое высокомерия, основанное на внушённом с детства чувстве превосходства над всем высоким и одухотворённым, руководит практически всеми, с кем сталкивается Авдий в романе. Борясь с людскими пороками, он никого не может отвлечь от явных и тайных пороков, в которых утопают его современники, и даже его смерть не становится ни для кого началом душевного очищения. У каждого из его оппонентов есть чётко сформулированное мировоззрение, оправдывающее его помыслы и поступки. Существует ли Бог или нет, но то, что изгнание религии ведёт к всеобщему падению нравственности, уже не подлежит сомнению.

Категории добра и зла стали мифическими понятиями, в реальной жизни давно не в ходу. Для современного уха неправдоподобно звучат слова Христа о том, что добро сильнее силы кесарей. Более того, атеисты из всех сил тщатся доказывать превосходство собственной философии над христианской. Взять хотя бы Гришана, предводителя одной из мелких шаек, в которую попадает Авдий. Наш герой вознамерился, если не победить, конкретное зло словом Божиим, то хотя бы раскрыть его оборотную сторону для тех, кто может пойти по пути ухода от действительности в наркотические сны. А Гришан противостоит ему как тот самый искуситель, который соблазняет слабого человека псевдораем: «Я вхож к Богу с чёрного хода! Своих людей я приближаю к Богу оперативнее, чем кто-либо» (стр. 160).

Вопросы:

Характеристика Гришана; чем занимаются люди предводителя?

Идеи Гришана.

Наделённый чертами современного Антихриста, он проповедует гласно и сознательно самую привлекательную для человека идею – идею абсолютной свободы: «Мы бежим от массового сознания, чтобы не оказаться в плену толпы».

Вопрос: как возражает ему Авдий?

Авдий возражает ему: «Свобода – лишь тогда свобода, когда она не боится закона».

Совершенно очевидно, что для властей убеждения несостоявшегося попика гораздо опаснее слов и поступков Гришана и ему подобных.

В дальнейшем получается так, что сборщики конопли оказались в руках милиции, это важно не как факт наказуемости их поступков, но прежде всего, как момент предательства (он отказываются узнать Авдия, отрекаются не только от знакомства, но и от его проповеди среди них, от его призывов к чистой и честной жизни). Это одна из ступеней человеческого падения.

Вопросы:

Почему они отказываются от Авдия?

Чего они боятся?

Через какое-то время Авдий попадает в те же края (приезжает к любимой женщине) и почти случайно оказывается среди тех, кто не преступает законов государства, а наоборот, действует во исполнение их и на благо тех, кто за ними стоит (рассказать о бригаде заготовщиков). Попадает он в бригаду заготовщиков мяса, план по которому необходимо выполнить для отчёта перед инстанциями любой ценой. Этой ценой оказываются злостно уничтоженные стада диких джейранов, жизнь Авдия и безвозвратно потерянные для мира души заготовщиков и тех, кто послал их на чёрное дело.

В романе этот эпизод занимает не много места, но именно здесь Авдию предоставляется возможность окончательно утвердиться в своей вере и убедиться в невозможности повлиять святым словом на тех, кто внешне сохранил человеческий облик, кто уже никогда не вернётся в лоно церкви Христовой и кто способен погубить всё сущее на этой многострадальной земле. Здесь уместно вспомнить слово «экология» и сказать о гибели всего живого вокруг (гибнут звери, лишаются последнего пристанища Тамчайнар и Акбара, целинные земли превращаются в пустыню), но не об этом пишет Айтматов: стремительно приближается к гибели тот, кто был призван охранять всё живое, разрушается душа человека, его разум погружается во тьму, и он уже не слышит, не хочет слышать слова истины.

Авдий не отрекается – он повторяет подвиг Христа во спасение своей души. (Показать в тексте, зачитать, стр. 182).

Имя вождя всех народов звучит в романе только единожды, но оно – знамя всех, кто не хочет, не умеет жить по совести, кто давно продал свою душу Дьяволу, отдал и «абсолютную» свою свободу за водку или наркотическое зелье. Такие люди не способны на раскаяние, ибо нет у них не только Бога в душе – Бога в высоком, идеальном понимании, – но и самой души нет. И это – одно из главных достижений Сталина. За полстолетия он вывел новую породу людей, для которых нет ничего святого, которые способны говорить любые слова, если за это им дадут водки. И гласом вопиющим в настоящей пустыне звучат слова распинаемого Авдия: «…Прозрение ниспошли людскому роду».

Рассмотри же более внимательно мысли Авдия и айтматовского Иисуса Христа.

Первой и важнейшей мыслью надо считать абсолютную необходимость духовной преемственности: без неё нет цивилизации, ни наций, ни государств, ни даже возможности совершить революцию.

Вопрос: в каком романе мы читали о встрече Христа с Понтием Пилатом?

Вновь и вновь возникает в нашем «атеистически-религиозном» мире один и тот же вопрос: так почему же, сказанное Иисусом, не устаревает и не теряет свою силу? К чему пришли люди за это время?

…Что у нас есть подобное, верное-превосходящее? Ведь новое несомненно должно быть лучше старого. И оно есть, это новое! Есть! На подходе новая могучая религия – религия превосходящей военной силы. Кто же теперь боги, как не они, владельцы этого оружия.

Писатель не называет ни одного пророка новой религии. И вывод напрашивается довольно простой: история человечества бесконечна и у человечества нет сил и средств переломить её ход ни с помощью религии, ни посредством самой мудрой философии. Поиски чистого и светлого в этом мире доступны очень немногим, тем, кто способен чувствовать несовершенство мира и брать на себя его грехи в надежде хотя бы пробудить ум и совесть ближнего. Того самого ближнего, которого предписывает любить Евангелие.

Авдий не удовлетворён ни старой религией, ни тем, что происходит сейчас в мире. (Доказать словами из текста).

От этого мира, по его мнению, церковь отказалась. Мучительные его сомнения становятся тем лучезарным фоном, на котором разворачиваются дальнейшие события романа, приводящие нас к двум семейным парам, живущих в тех краях, где гибнет, не найдя успокоения, Авдий.

Урок 3 (4)

Катастрофа в Моюнкумской саванне

Цель: показать связь человека с природой. Нарушение закона естественного течения жизни.

Живут в Маюнкумских степях два пастуха, Бостон и Базарбай, живут при «развитом социализме», пользуются, каждый по-своему, уважением и неприязнью своих ближних. Живут со своими жёнами и детьми на своей родной, но уже не собственной земле, которая давно стала общенародным достоянием, то есть превратилась в абсолютно бездуховную категорию, безжалостно терзаемую и эксплуатируемую людьми. Оба пастуха, несмотря на различия в мировосприятии, в отношении к работе, семье и начальству, пользуются, как и было когда-то обещано, равными правами на землю, на труд, на отдых, на все общественные и частные блага, на почёт и уважение окружающих.

Правда, одному из них, почёта достаётся больше, чем другому, и это-то становится причиной их непримиримой вражды, их ненависти, которую не может преодолеть ни отрицательный, ни положительный персонажи романа.

Задание: Показать духовный мир Базарбая и Кандалова.

Если раньше их могла разделить классовая несовместимость, имущественное неравенство, религия, наконец, то теперь, при отсутствии всего этого, остаётся предположить, что в обоих жили первобытные инстинкты, позволяющие решать любые вопросы с помощью «дубины», то есть оружия, ставшего предметом культового и беспрекословного поклонения.

Так называемую идеологию насаждает колхозный секретарь, фигура ещё более бездуховная, чем пьяница и бездельник Базарбай.

Вопрос: В чём трагедия Бостона?

Болеющий за общее дело честный труженик и прилежный семьянин Бостон оказывается беззащитным перед носителями этой идеологии, озабоченными только выполнением спущенным сверху установок.

И тут попутно хочется задать вопрос: а кому будут подражать школьники, прочитавшие «Плаху»?

По всем школьным и прочим канонам Базарбай – отрицательный, а Бостон – положительный. С Бостона бы и брать пример трудолюбия. Но убивает-то Бостон Базарбая, а не наоборот! Айтматов не способен оправдать убийство человека по любой причине. Так как на земле нет большего греха, чем убийство. Вот тут-то необходимо вспомнить Авдия, который ради проблематичного спасения хотя бы одной человеческой души отдаёт свою жизнь.

Сравнить с положительным персонажем, пусть в полном отчаянии, пусть в состоянии стресса, ноубившим другого человека.

Что касается блаженного, отравленного «опиумом для народа» Авдия, то его можно и пожалеть, хотя цели его и средства их достижения мало у кого вызовут сочувствие.

А вот что касается Базарбая, то подавляющее большинство безоговорочно вынесут ему приговор.

Если со смертью Авдия, мы более или менее разобрались, то на вопрос о том, кто прав в споре Базарбая с Бостоном, ответ не будет таким лёгким. Базарбай, несмотря на все свои художества, отнюдь не одинок, у него есть друзья, да и вечно битая жена отнюдь не хочет его смерти даже от праведной пули Бостона. Всё не просто. Оба родились при советской власти, у обоих одинаковое социальное происхождение, одна и та же советская школа, одни учителя и нет разницы между героями в общественном плане. Значит, сыграло биологическое начало? Но ведь они же не волки, а люди, прожившие в социальном обществе. А может они по-разному относились с младенчества к тому, что им внушали. Наверное, это так. Ведь не зря секретарь терпеть не может Бостона и опирается в своей борьбе с его крамольными идеями на послушного Базарбая.

Базарбая можно и нужно понять, ведь это он думает: «Справедливости как не было в мире никакой, так и нет…». (стр. 160).

Кто из нас не говорил или не думал подобным образом? Принародно говорится совсем другое, а того, кто ещё во что-то верит, презирает даже жалкий Базарбай. И на первом месте у него стоит Бостон, которого не любит ни он, ни секретарь и которого можно вслух назвать «жмотом и змеем, неразоблачённым тайным кулаком», «которого в прежние времена приставили бы к стене как классового врага и всё тут…».

Примечание: В 20-30-е годы любой милиционер мог пристрелить кулака, богатея ли прямо у него во дворе. Совсем недавно выяснилось и нашлось официальное подтверждение мнения, что застреленные и замученные не были кулаками.

Сам обиженный, обделённый и угнетаемый Базарбай душой прикипел к тем, кто убивал тогда и призывает ненавидеть сегодня. Значит, сталинская аграрная политика была не просто его злой волей, а чем-то более страшным, что нашло отзыв в людских душах, нашло ту питательную среду, которая плодоносит до сих пор.

Ориентированная на массовое сознание, сталинская идеология оперировала исключительно масштабными категориями. Она, если и употребляла слово человек, то только как синоним слова народ,для которого делается всё, чтобы он был счастлив.

Парторг Кочкарбаев поучает бостона, не желающего выглядеть дураком ему в угоду: «Вам давно пора понять, что земля у нас – общенародное достояние. Земля принадлежит народу…».

Взять хотя бы его манипуляции с местоимением мы. Кочкарёв великодушен, способен взять в своё мы и Бостона, но только до того предела, который ему нужен, во всех остальных случаях коммунист Б. Уркунчиев автоматически превращается в «индивидуала», торчащего острым шипом на пути народа.

Не умеющий прятаться за мыБостон отвечает секретарю: «Никуда я не хочу никого заводить. Если хозяин не я, а народ, пусть народ идёт и работает в моей кошаре, а я посмотрю, что из этого выйдет. Если я не хозяин своему делу, кто-то должен же быть хозяином?», стр. 162.

Но Кочкорбаева не собьешь, он как дятел будет повторять одно и то же: «Народ, товарищ Уркунчиев, ещё раз повторяю – советский народ, государ­ство».

Привыкший к тому, что все слова принадлежат не ему, следовательно, он не несёт за них ответственности, секретарь делает промашку: приравнивает народ к государству.

Судьба Бостону выпала тяжёлая: отец его погиб на войне, когда он во втором классе учился, потом умерла мать, старшие братья и сёстра пошли сами по себе; он всем был обязан только себе, только своему труду.

Так же истово он заставлял трудиться и всех, кто работал под его началом. Многих из тех, кто прошёл его школу, он вывел в люди, научил работать, а через это и ценить саму жизнь в труде. Тех же, кто не стремился к этой цели, Бостон откровенно не любил и не понимал. Был с ними сух и неприветлив. Знал, что многие за это поносили его за глаза, называя жмотом, кулаком. Ни на какую хулу Бостон не отвечал, не сомневался, что истина на его стороне.

Понятно, что характер у Бостона «не сахар», но с ним нелегко только потому, что он трудолюбив. Есть ещё одна причина, гораздо более существенная: неприязнь к нему вызывает и его гордыня. А гордыня с библейский времён считалась грехом и была причиной многих человеческих несчастий. В конце концов именно она привела Бостона к его краху.

Бостон доходит до последнего предела человеческого терпения и выбывает из дальнейшей борьбы не только на радость секретарю, но и при его непосредственном участии.

После трагедии, случившейся с Бостоном (двойного убийства), секретарь не пожалеет ни его, ни его семью, ни обездоленных домочадцев Базарбая, а испытает чувство глубокого удовлетворения. И не применёт поделиться им с председателем и с секретарём райкома, который ещё раз докажет, к чему приводят «вольности» среды рядовых работников, позволяющих себе не только трудиться, но и мыслить.

Соотнесём с историей третьей главы героев романа: Бостона, Базарбая, Авдия. В отличие от назаретянина первые три литературные персонажа живут в наше время, в стране, где население считает, что отсчёт истории надо считать с 1917 года.

Историю олицетворяет, прежде всего, Иисус, родившийся две тысячи лет назад в городе Назарете. С рождением Иисуса огромная часть человечества и ведёт отсчёт нового времени.

«Плаха» – книга сложная, отразившая в себе не первые шаги христианства на земле, а результат развития человечества в течение двух последующих тысяч лет, которые даны были человеку для свободного выбора между добром и злом, между грехом и душевной чистотою.

И то, что люди пришли не к тому идеалу. Не к победе света над тьмою, а к озлоблению и ненависти друг к другу, о том, что до второго пришествия Христа ещё очень далеко. Вот и получили мы Бостона и Базарбая, не верящих в Бога, хотя и по-разному. Первый потому, что коммунист, передовой чабан, маек, новатор и вообще человек положительный во всех отношениях; второй потому, что он является типичным представителем наиболее отсталых слоёв населения, приученных получать свой минимум почти без труда. Но есть у них нечто их объединяющее. Оба они, хотя и по разным мотивам, способны преступить принципы нравственности, поднять руку на живое существо. Один разоряет волчье логово, другой в результате этого убивает себе подобного. Бостон убивает не только лютого врага, но и своего сына. Это то же космическое наказание, что и у Раскольникова, когда гибнет не одна лишь старуха, а и Лиза.

Базарбай – последний поддонок, он отвратителен, само его существование на Земле противоестественно, он способен на любой самый страшный поступок. Но страшный поступок совершает Бостон.

Заключение

Писатель стремится постичь проблемы экологические, прежде всего, как проблемы состояния души человеческой.

Разрушение мира природного оборачивается опасной деформацией человека, личности.

Роман, как вы помните, начинается темой волков, перерастающий затем в тему гибели Моюнкумской саванны. Гибели, постигающей Моюнкумы по вине человека! На уничтожение обрекается и естественная природная среда их обитания. Что и предопределяет в дальнейшем трагически разрешающиеся единоборство волчицы Акбары с человеком. Этим столкновением роман завершается. В финальном противоборстве зверя с человеком одинаково гибельном, катастрофическим и для зверя и для человека, итог всего повествования. Волки ведь не просто очеловечены в романе, как это всегда бывало литературе. Они наделены в нём той высокой нравственной силой, благородством, каких начисто лишены люди, им противопоставленные.

Именно в Акбаре и Ташчайнаре олицетворено то, что искони присуще человеку. Чувство любви к детям. Тоска по ним. Не сводимые к одному лишь инстинкту, а как бы просвеченные сознанием. Как глубоко человечна и та высокая, самоотверженная верность друг другу. Очень важно и то, что Акбара наделена писателем даром нравственной памяти. Она не только постоянно несёт в себе образ беды, постигшей её род, но и как бы осознаёт её на нравственном уровне. Как нарушение нравственного закона, который не может, не должен быть нарушен. Никогда и ни в чём. Именно эта стонущая в ней нравственная память и заставляет Акбару неотступно преследовать Бостона.

Задание: показать поведение волков перед лицом катастрофы.

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/20726-urok-lekcijaanaliticheskaja-beseda-po-romanu-