Марина Цветаева: проблемы творчества

Марина Цветаева: проблемы творчества

Автор: Руденко Римма Васильевна,

учитель русского языка и литературы

МАОУ «Лянторская СОШ № 7»

Марина Цветаева: проблемы творчества

Загадка творчества всегда будет оставаться загадкой. И даже более – тайной, чудом. Невозможно (и не нужно!) раскладывать это чудо по полочкам, пытаться всему найти истолкование. Но для того чтобы приблизиться к миру поэзии, можно попытаться уяснить, откуда берет начало поэтический дар и сколько труда вложено в то, чем мы сегодня восхищаемся.

Бог меня одну поставил

Посреди большого света.

- Ты не женщина, а птица,

Посему летай и пой.

Цветаева «пела», несмотря на непонимание, неприятие, бытовые неурядицы. «Летала», потому что рождена была для полета – для творчества. А.С.Эфрон в воспоминаниях таким воспроизводит облик М.Цветаевой: «Моя мать, Марина Ивановна Цветаева, была невелика ростом – 163 см., с фигурой египетского мальчика… легка и быстра походка, легки и стремительны – без резкости – движения».

Символ птицы чрезвычайно важен для Цветаевой. Поэт не отягощен земными радостями и бытовыми проблемами. Именно поэтому творчество ассоциируется с полетом. Поэта Цветаева представляет в образе «крылатого существа» - это и птица, и ангел, и бабочка. С одой стороны, это знак «особости» художника: все ходят по земле, а он – летает. На всех действует закон притяжения (привязанность к земным радостям, быту), а поэт свободен, потому что имеет крылья – творчество, потому что парит над землей. Птица, ангел, бабочка сливаются для Цветаевой в символ души.

Шестикрылая, Ра-душная.

Между мнимыми – ниц – сущая,

Не задушена вашими тушами,

Ду-ша!

- Возлюбленный!- Ужель не узнаешь?

Я ласточка твоя – Психея!

Психея в греческой мифологии – олицетворение души в образе нежной юной девушки. Психея у Цветаевой противопоставляется Еве – олицетворению не души, а тела, земной красоты и любви.

Нередко поэт обращается к образам коня, бега для изображения творческого порыва.

Не возьмешь мою душу живу!

Так, на полном скаку погонь –

Пригибающийся – и жилу

Перекусывающий конь

Аравийский.

Образыполета, коня, бега соединяются в определении творческого порыва, вдохновения. С понятием творчества связан и образ огня, который передает трагизм процесса творчества. Творчество-жертва, творчество-мука…

- Птица-Феникс я, только в огне пою!

Поддержите высокую жизнь мою!

Символ вдохновения для зрелой Цветаевой не Муза («Храни ее, Господи, Такую далекую!»), а Гений, которого считали покровителем мужчин. Вдохновение врывается к поэту «всадником на красном коне». Он и увлекает свою избранницу в «пекло ратных подвигов». Гений требует от поэта мужской хватки, мужского характера. Неслучайно, наверное, Цветаева осознает себя и называет не поэтессой, а поэтом. Это не каприз, не прихоть – мужские качества характера замечали в Цветаевой многие ее современники.

Борис Пастернак писал ей: «Как удивительно, что ты – женщина. При твоем таланте это ведь такая случайность!»

Интересно соотношение понятий «духовное» и «материальное» в лирике и прозе Марины Цветаевой. В стихотворении «Жив, а не умер…» слышен протест против всякой «телесности».

В теле – как в трюме,

В себе – как в тюрьме…

( Только поэты

В кости – как во лжи!)

Поэты, в представлении Цветаевой, с трудом переносят земное воплощение. В цикле «Стихи к Блоку» перед нами предстает портрет Блока не как человека, а как духа. Образ поэта обретет ореол святости. Смерть Блока Цветаева представляет не как конец его жизненного пути, а как освобождение, воскрешение, начало пути иного.

Мертвый лежит певец

И воскресение празднует.

Марина Цветаева писала Анне Ахматовой о Блоке: «Удивительно не то, что он умер, а то, что он жил…Весь он такое явное торжество духа, такой воочию – дух, что удивительно, как жизнь - вообще – допустила. Смерть Блока я чувствую как Вознесение».

К размышлениям о соотношении духовного и материального в поэте Цветаева обращается не раз. В письме к Р.-М.Рильке она пишет: «Человек – то, на что мы обречены». В письме к Бахраху замечает: «Может быть, этот текущий час и сделает надо мною чудо – дай Бог, м.б. я действительно сделаюсь человеком, довоплощусь…»

Цветаева не раз говорила, что ее стихи обращены к Богу. «Что мы можем сказать о Боге?Ничего. Что мы можем сказать Богу? Все. Стихи к Богу есть молитва. Так: все мои стихи – к богу если не обращены, то: возвращены».

Неслучайно Иосиф Бродский так определяет процесс стихосложения: «Стихотворение приводится в действие тем же механизмом, что и молитва».

В стихотворении «Я страница твоему перу…» мы видим обращение к Господу. Это и благодарность за дар, и клятва в выполнении долга.

Я – хранитель твоему добру:

Возращу и возвращу сторицей.

Неоднозначным выглядит в данном стихотворении сочетание черного и белого цветов. Для Цветаевой, в отличие от общепринятого мнения, черный цвет чаще имеет позитивное содержание, а белый – негативное. Мир лирической героини представлен двумя контрастными цветами.

С одной стороны: «Все приму. Я белая страница». И здесь же: «Я деревня, черная земля». В конце стихотворения: «Ты – Господь и Господин, а я – Чернозем – и белая бумага».

Антитеза «черное – белое» в данном случае приобретает нетрадиционное значение.Антонимы переходят в синонимы. Почему же героиня называет себя «белой страницей»?

Белый цвет здесь несет значение изначальной чистоты, готовности к заполнению. Черный цвет представлен в виде чернозема. Чернозем – это и есть та благодатная почва, о которой говорится в Евангелии – в притче о сеятеле: «Иное упало на добрую землю и принесло плод».

Марина Цветаева еще в начале творческого пути поняла: невозможно быть поэтом и комфортно чувствовать себя в обыденной жизни.Отсюда – трагическое неприятие окружающего мира, непонимание, невозможность обоюдной (равной) любви.

Не земное и настоящее влекло поэта в минуты творчества, а Вселенная, будущее.

Любовь, страсть вовсе не мешают поэту творить.

Ах, ни единый миг, прекрасный Эрос,

Без вас мне не был пуст.

Поэт – явление непредсказуемое. Он не может предугадать, что завтра сорвется с его пера.

Ибо путь комет –

Поэтов путь…

И как стремительно несущаяся комета, поэт обгоняет свое время. Он всегда «зрит» в будущее. Поэта ничем не сдержать, он всегда будет идти своим путем, вразрез с традициями, законами, вразрез со временем.

- Отчаятесь! Поэтовы затменья

Не предугаданы календарем.

Не находя места среди людей, поэты бросают вызов богам:

Мы бога у богинь оспариваем,

И девственницу у богов!

Настоящий поэт, по мнению М.Цветаевой, обречен на одиночество. И.Кудрова отмечает: «Ее неожиданно больно задели строки в очередном письме Рильке, где поэт говорил об одиночестве как о жестоком, но необходимом условии творчества. Она достаточно хорошо знала, что это святая правда».

Мой путь не лежит мимо дому – твоего.

Мой путь не лежит мимо дому – ничьего…

Цветаева – поэт крайностей, в ее творческом мире противопоставлены: (как белое и черное) творчество и будничная жизнь, божественная любовь и человеческая страсть, поэт и толпа. Для нее ни в чем не может быть «золотой середины»:

Закинув голову и опустив глаза

Пред ликом Господа и всех святых стою…

Казалось бы, несовместимые понятия – закинутая голова и опущенный взор – соединяются в одном образе. Лирическая героиня Цветаевой – «смертная» женщина и, одновременно, ангел.

В лирике Цветаевой, безусловно, отражены народные представления о Добре и Зле, о человеке и его месте в мире. Динамика, интонация цикла «Версты» полностью определяется фольклорной основой.

Не из фольклора ли проистекает способность цветаевских стихов содержать какой-то магический смысл в самой интонации, в самом звучании? Как проявление тяги поэта к крайностям, стихотворения звучат то как молитва, то как заговор.

Благодарю, о Господь,

За Океан и за Сушу.

И за прелестную плоть,

И за бессмертную душу…

Стихотворение, обращенное к Господу, датировано 9 ноября 1918 г. Несколькими днями ранее, 3 ноября 1918 г. Цветаева пишет:

Развела тебе в стакане

Горстку жженых волос.

Чтоб не елось, чтоб не пелось,

Не пилось, не спалось.

Эти строки, напротив, читаются как деревенский заговор.

Неспроста, наверное, М.Волошин говорил Цветаевой, что в ней заложен материал, по крайней мере, 10 поэтов. Ее поэтический взгляд способен увидеть и осмыслить весь мир, всю Вселенную.

Состояние творчества Марина Цветаева сравнивает со сновидением: «Поэт? Спящий.» Творчество для нее – это наваждение, cон, чары. Из письма к А.В.Черновой: «В жизни, Аденька, ни-че-го нельзя… Поэтому – искусство («во сне все возможно»). Из этого искусство, моя жизнь, как я ее хочу, не беззаконная, но подчиненная высшим законам, жизнь на земле, как ее мыслят верующие на небе. Других путей нет».

Искусство – в противовес жизни! Жизни «нищей и тесной», жизни, которая всего лишь «сброд-рынок-барак»…

Главная ценность поэта – душа, его внутренний мир. Совершенно нелепо, с точки зрения Цветаевой, выглядит поэт, декламирующий свои стихи со сцены. «Поэт – уединенный, подмостки для него – позорный столб».

С одной стороны, творчество для Цветаевой – предопределение свыше:

Бог меня одну поставил

Посреди большого света

- Ты не женщина, а птица,

Посему летай и пой.

С другой стороны, творчество несет греховное начало: «Достаточно с меня великой сделки записывания и печатания!»

М.Цветаева, заявив уверенно: «Я и в предсмертной икоте останусь поэтом!», допускает также возможность отказа от своего таланта.

А может, лучшая победа

Над временем и тяготеньем –

Пройти, чтоб не оставить следа…

Марине Цветаевой не удалось «пройти, чтоб не оставить следа». Она оставила нам свой Голос.

Конечно, поэзия Цветаевой не предназначена для массового читателя, не предполагает массового почитания – слишком оригинально ее творческое наследие. Но тот, кто однажды проник в творческий мир Цветаевой, останется зачарованным ее поэзией на всю жизнь…

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/48706-marina-cvetaeva-problemy-tvorchestva