Статья «Смеховой мир в произведении В. Гаврилина «Скоморохи»

«Смеховой мир в произведении В.Гаврилина «Скоморохи»

Первым делом обратимся к вопросу определения жанра.

Ответ на этот вопрос включает в себя ряд вопросов, касающихся драматургии, композиции, названия произведения, определения литературного жанра и.т.д.  Название произведения «Скоморохи» отсылает нас в область древнерусской смеховой культуры. Более полное представление о чертах древнерусского смеха можно получить, обратившись к книге  Д.С. Лихачева «Смеховой мир Древней Руси». При анализе цикла оказалось, что большинство черт древнерусского смеха напрямую проявлены в произведении, более того они играют очень важную роль не только в драматургии произведения, но и в композиции, содержании, формообразовании и жанровой работе.

В книге наиболее широко раскрывается –понятие «смеха», его особенности, принадлежность, личность авторов смеховых произведений, их внутренний мир, психологический портрет и другие особенности. В эпохальном отношении смех принадлежит к типу средневекового. (Анализ такого смеха, в его западно-европейском выражении, дан в книге М.М,Бахтина «Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса»)

«Скоморохи» – оратория-действо для солиста, мужского хора, балета и симфонического оркестра. Таким названием - «Скоморохи» обусловлена роль хора в произведении. Она заключена в личности Скомороха – повествователя, расказчика. Хор не реагирует на происходящее, не ведет диалогов с солистом или персонажем, который по умолчанию присутствует в некоторых номерах. Более того, Гаврилин работает с хором и солистом в одинаковых жанрах, не объединяя их в одних и тех же номерах. Такое чувство, что композитор как бы подчеркивает единство хора и солиста, которое заключено в самом названии «Скоморохи». Например «Как цари убили смех...» - музыкальный материал этого номера отличается речитативностью, но в нем задействован только хор, зато в следующем номере «Ой, вы песни…» выписан солист, хотя  в жанре этого произведения – протяжной песни, хор мог бы быть неотъемлемой частью. Этот принцип «единства» продолжается и дальше. В 4-м номере «Скоморох смеется над барином…» музыкальный материал, которого разнообразен в жанровом отношении, помимо песенного жанра, присутствует и танцевальность, что создает ощущение группы людей, однако этот номер полностью предоставлен солисту. Или, к примеру, номер «Черная река», написанный в жанре протяжной песни. Музыкальный материал исполняется хором басов, но когда после запева подходит «время многоголосья»,  происходит лишь divizi в партии басов. Партия теноров вообще не выписана в партитуре, композитор как бы специально сдерживает образование хоровой вертикали, и вместо вступления высоких мужских голосов, звучит дуэт кларнетов.

Эти примеры подтверждают единство хора и солиста, а так же их слияние в одной личности - Скомороха. Кто такой Скоморох и, каков его внутренний мир с точки зрения древнерусской смеховой культуры?    Скоморох - это автор, повествователь свободный в своих высказываниях. Такую свободу он обеспечивает себе, так называемой «смеховой работой», которая заключается в том, чтобы «поднимать на смех» все существующее и в первую очередь самого себя. «Одной их характерных особенностей средневекового смеха является направленность на самого смеющегося» (Д.С.Лихачев) Изображая себя неудачником, дураком, разыгрывая свои несчастья и бедствия, автор в скрытой форме критикует существующий мир, социальные отношения, социальное неравенство, социальную несправедливость. Например, в номере «Скоморох смеется над барином, идущим на восстание», автор называет себя «холопом» - «…а холоп провожал на восстанье барина…» Далее в тексте подчеркиваются  детали этого «неравенства» через монолог-обращение: «…надень душегреечку, батюшка барин…», «надень благодетель две пары исподних». Представляя себя нагим или плохо одетым, бедным, автор снижает свой образ. «Снижение своего образа, саморазоблачение типичны для средневекового смеха» Д.Л.  Скоморох притворяется непонимающим, нелепым, но на самом деле он чувствует себя умным, этот «авторский образ» необходим для «смеховой работы», другими словами, он делает себя свободным в смехе. Так во 2-м номере «Как цари убили смех на Руси» он обращается к «вышестоящим» с издевкой – «наши надежи», называет их «людишками».  В этом же номере присутствуют элементы «снижения своего образа». Автор повествует о себе, как о «плохо одетом»  - «…пожечь скоморошье тряпье и одежу…»

Для личности автора смеховых произведений характерна «дурость». «Дурак – часто умный человек, нарушающий обычай, приличие, обнажающий себя и мир от всех церемониальных форм…» Нагота в древнерусском смехе играет важную роль. «Функция смеха – обнажать, обнаруживать правду, раздевать реальность от покровов этикета… Древнерусский смех – смех голого, ничем не дорожащего». Эта особенность древнерусского смеха развернуто, представлена в 13 – м номере «Про царево убиение». Само сочетание слов «представление»  про « царское убиение» вызывает шок. В «настоящем мире», мире культуры тематика представлений совершенно иная. Это могут быть сказки, поучительные истории, но не инсценировка «убийства». Такой ошеломительной «темой представления» автор бросает вызов обществу, нарушает привычные нормы, он создает как бы свой мир – мир «антикультуры», который противопоставлен идеальному миру.

«Антимир не всегда является смеховым, не во всех случаях он несет смеховое начало. В некоторых произведениях древнерусских авторов победы противостоят печальной современности. Конечно, поражение и несчастье не является смеховым миром, они печальны и вызывают сочувствие, а не смех. Но все же в таких произведениях нынешнее поражение противополагается былому благополучию.  Таким «противоположением» наполнено содержание всего номера «Про царево убиение». Конечно, ярче всего это заметно в литературном тексте, но и музыкальный материал находится «так сказать» в согласии с содержанием. После «театрализованного» вступления следует основной тематический материал, который по внутреннему движению напоминает «скачку». Постоянно меняющийся размер, смещенные акценты, перебивающееся дыхание, создают эффект некого нарушения, неустойчивости. В литературном  тексте постепенно проявляются элементы былого «царского благополучия»: « Взяли меня… за плечики царские, под рученьки белые, мне бы справа Юденича, мне бы слева Деникина, а кругом мужики дикие». Или пример из предыдущего номера «Скоморох пугает царей страхом» - «Ладушки, ладушки…в троне-короне царева усладушка…» и в этом же номере в конце «Ладушки… лобное место царева усладушка». 

«Для того, чтобы мир неблагополучия и неупорядоченности стал миром смеховым, он должен обладать известной долей нереальности. Он должен быть миром ложным, фальшивым; в нем должен быть известный элемент чепухи, маскарадности» Д.С.Лихачев.

Текст, следующий далее, отражает  присутствие  элементов такой чепухи – отдельные слова или их сочетания являются как бы неуместными в сложившейся ситуации. Например: слово «сабелька» или сочетание слов «штыками щекочут, распотешить хочут», сюда же можно отнести сочетание пары слов в рифму: «полковничек» - «покойничек». Или далее, следующая фраза: «А взяли царицу за царскиецыцы и нету в России цариц». 

Еще одной важной чертой является рифма. Рифма провоцирует сопоставление слов, объединяет разные значения внешним сходством, делает схожим несхожее. Вернемся еще раз к сочетанию слов  «Был ПОЛКОВНИЧЕК, стал ПОКОЙНИЧЕК», и фраза, обрамляющая весь цикл: «Ладушки, ладушки… лобное место царева усладушка».  Эту фразу композитор использовал в крайних номерах,  - «Как цари убили смех на Руси» и «Про царево убиение», тем самым соединив номера, в результате чего образовалась пара.  В древнерусских смеховых произведениях таких пар образуется бесконечное множество: загадка-разгадка, вопрос – ответ. Такое деление связанно с «раздвоением» смехового мира. В этом раздвоении мира происходит его еще большее снижение, подчеркивание его бессмысленности, глупости. Примеры таких пар рассредоточены на протяжении всего номера, и их влияние усиливается рифмой:

 - я царь…

- А который?

 - А Николка Вторый» и.т.д.

 - А где твои детушки?

 - А детушек нетушки!

 -А где же царица?  

 - А взяли царицу…

Приведенные выше примеры раскрывают еще одну черту  Древнерусского смехового мира. Это «перевертывание», причем очень важна «полнота перевертывания», т.е превертываетсяне одна вещь, а все человеческие отношения и предметы реального мира...  «Перевернутость» может подчеркиваться тем, что действие переносится в мир животных, птиц, рыб.

Элементы такой «перевернутости» представлены в номере «Скоморохи наНевском». Человек изымается из настоящего  мира и переносится в нереальную среду, так называемый «изнаночный мир». Лишенная мелодии хоровая партия, движется посредством четких ритмических фигур, напоминающих галоп. В средней части этого номера возникает новый тематический материал, характеризующий появление «особого» персонажа  - генерала Сукина. Его персона подробно прописана в тексте: действия, детали внешности и наличие атрибута - кареты, подчеркивающей его положение – «Генерал Сукин едет в карете!».

В процессе развития тематический материал «генерала» сопровождается появлением новых тематических элементов, которые непосредственно «согласуются» с экспонированием новых персонажей - «братьев – акробатов», «обезьян». Реплики медных духовых инструментов характеризуют их появление. По существу  - это нисходящие хроматические ходы, сопровождающиеся особыми штрихами glissando, frullato, что создает несколько комичный характер. Причем малейшее дополнение в музыкальном материале непосредственно поддерживается литературным текстом.

Например, в момент появления «братьев акробатов»  в партии тромбонов звучит нисходящее хроматическое движение, которое впоследствии удваивается посредством интервалов. Момент присоединения «обезьян» тоже не оставлен без внимания, к «glissando» тромбонов присоединяются валторны, причем их «скольжение» осуществляется на неопределенную высоту, тем самым продолжая комичный характер вновь «прибывших» персонажей. 

Возвращаясь к разговору о раздвоении смехового мира, следует отметить еще одну особенность – это возникновение смеховых «двойников». «А вот акробаты, брат за брата и брат на брата! Как прикажут, так и покажут». В этом фрагменте очевидно, появление двух персонажей  похожих друг на друга, совершающих одни и те же действия. По существу все персоны, представленные в средней части номера, начиная от «генерала» и заканчивая «обезьянами» - одно лицо.

Антимир Древней Руси противостоит не обычной реальности, а идеальной. Антимир противопоставляет себя лучшим ее проявлениям – святости, богатству, сытости, знатности и.т.д. В некоторых древнерусских произведениях подробно описывается пиршественный стол, обилие угощений, облачение гостей. 

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/504868-statja-smehovoj-mir-v-proizvedenii-vgavrilina