Литературно-музыкальная композиция «Отшумевшее эхо войны» (конспект)

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение «Средняя общеобразовательная школа №12 с углубленным изучением отдельных предметов»

Литературно-музыкальная композиция

Отшумевшее эхо войны….

(на основе произведений писателей-юбиляров

О.Ф. Берггольц, А. Т. Твардовского, К. М. Симонова)

Старый Оскол -2015

Тема: «Отшумевшее эхо войны..»

Класс: 9 -11

Форма учебной работы: внеклассное мероприятие, основанное на произведениях писателей-юбиляров, прошедших войну - Ольги Фёдоровны Берггольц, Александра Трифоновича Твардовского, Константина Михайловича Симонова, посвящённое Дню Победы в Великой Отечественной войне

Форма проведения: литературно – музыкальная композиция с использованием презентации

Авторский медиа продукт: презентация 41 слайдов (Power Point)

Цель мероприятия: воспитание патриотизма, чувства долга, формирование у обучающихся гражданской ответственности, уважения к старшим и сохранение живой связи поколений на примерах героизма и самоотверженности народа, победившего фашизм.

Задачи мероприятия:

Образовательные:совершенствовать коммуникативные умения учащихся.

Развивающие: развивать творческие способности учащихся, умения монологической и диалогической речи, способствовать повышению мотивации к чтению.

Воспитательные:воспитывать любовь к Родине, чувство патриотизма и гражданственности.

Оборудование:компьютер, проектор, экран, колонки.

Информационное обеспечение: презентация, музыкальный ряд песен времен Великой Отечественной войны (видеоролики).

Форма использования – с применением проектора

На экране видеоролик «Давным-давно была война…».

Появляются 2 ведущих.

1-й ведущий. Память о войне… Её не сотрёшь с годами… Она вечна. И пока мы помним ушедших от нас, они рядом, они с нами. А значит, жива связь поколений. А значит, жива Россия! Пожалуй, нет ни одной семьи, в чью судьбу безжалостно не ворвалась война.

2-й ведущий. За годы Великой Отечественной войны в стране погибло около двадцати семи миллионов человек. Война оставила глубокую рану в душе каждого человека. И те люди, которые прошли через суровые испытания войны, через пекло и ад, будут помнить эти страшные тысяча четыреста восемнадцать дней, которые перевернули весь мир. Много людей погибло за эти годы. Кто-то пал на поле боя, кто-то был зверски замучен в гестапо и концентрационных лагерях, кто-то был сожжен в огне, например, как в деревне Хатынь Минской области, где фашисты сожгли эту небольшую деревушку вместе с ее жителями.

1-й ведущий. И сколько бы лет ни прошло, люди Земли снова и снова будут возвращаться памятью к этой Победе, ознаменовавшей торжество жизни над смертью, разума над безумием, гуманности над варварством

2-й ведущий. Считается, когда говорят пушки, музы молчат. Но, по – видимому, это неверное утверждение. Искусство рождается из великой трагедии в не меньшей степени, чем из великого счастья. Доказательство тому – наши русские произведения искусства и литературы о Великой Отечественной войне. Количество их поистине необъятно. И многие из них появились именно в те далёкие, роковые дни, под грохот канонады.

1-й ведущий: Вашему вниманию, уважаемые гости, мы предлагаем литературно-музыкальную композицию, основанную на произведениях писателей-юбиляров, прошедших войну - Ольги Фёдоровны Берггольц, Александра Трифоновича Твардовского, Константина Михайловича Симонова.

Гаснет свет. Из темноты звучит голос Левитана. «Объявление войны».

22 июня 1941 года

…Сегодня, в 4 часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбардировке наши города — Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и некоторые другие…

Звучит отрывок из песни «Вставай страна огромная». Постепенно загорается свет. Звучит стихотворение К. Симонова.

Горят города по пути этих полчищ.

Разрушены села, потоптана рожь.

И всюду, поспешно и жадно, по-волчьи,

Творят эти люди разбой и грабеж.

Но разве ж то люди? Никто не поверит

При встрече с одетым в мундиры зверьем.

Они и едят не как люди — как звери,

Глотают парную свинину сырьем.

У них и повадки совсем не людские,

Скажите, способен ли кто из людей

Пытать старика на веревке таская,

Насиловать мать на глазах у детей?

Закапывать жителей мирных живыми,

За то, что обличьем с тобой не одно.

Нет! Врете! Чужое присвоили имя!

Людьми вас никто не считает давно.

Вы чтите войну, и на поприще этом

Такими вас знаем, какие вы есть:

Пристреливать раненых, жечь лазареты,

Да школы бомбить ваших воинов честь?

Узнали мы вас за короткие сроки

И поняли, что вас на битву ведет.

Холодных, довольных, тупых и жестоких,

Но смирных и жалких, как время придет.

И ты, что стоишь без ремня предо мною,

Ладонью себя ударяющий в грудь,

Сующий мне карточку сына с женою.

Ты думаешь, я тебе верю? Ничуть!!!

Мне видятся женщин с ребятами лица,

Когда вы стреляли на площади в них.

Их кровь на оборванных наспех петлицах,

На потных холодных ладонях твоих.

Покуда ты с теми, кто небо и землю

Хотят у нас взять, свободу и честь,

Покуда ты с ними, ты — враг,

И да здравствует кара и месть.

Ты, серый от пепла сожженных селений,

Над жизнью навесивший тень своих крыл.

Ты думал, что мы поползем на коленях?

Не ужас, — ярость ты в нас пробудил.

Мы будем вас бить всё сильней час от часа:

Штыком и гранатой, ножом и дубьем.

Мы будем вас бить, глушить вас фугасом,

Мы рот вам советской землею забьем!

И пускай до последнего часа расплаты,

Дня торжества, недалекого дня,

Мне не дожить, как и многим ребятам,

Которые были не хуже меня.

Я долг свой всегда по-солдатски приемлю,

И если уж смерть выбирать нам друзья,

То лучше чем смерть за родимую землю,

И выбрать нельзя...

1-й ведущий. Константин Михайлович Симонов – известный поэт, прошедший всю войну корреспондентом газеты «Красная Звезда». Тогда, в сорок первом, ему было 25. За плечами у него уже был Халкин - Гол, и сам себе он казался обстрелянным и бывалым. Лето 41 – го, когда наши войска отступали с тяжёлыми потерями, оставляя врагу сёла и города, заставило переосмыслить отношение к себе и окружающему миру.

2-й ведущий:

Стихотворение «Ты помнишь, Алёша, дороги Смоленщины…» Константин Симонов посвятил своему другу и поэту Алексею Суркову. В нём автор передал переживания, которые испытал весь народ в эти годы, в нём боль, стыд, горечь бойцов, вынужденных оставлять родную землю.

«Ты помнишь, Алёша…» учащиеся представляют в форме диалога

Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины,

Как шли бесконечные, злые дожди,

Как кринки несли нам усталые женщины,

Прижав, как детей, от дождя их к груди,

Как слёзы они вытирали украдкой,

Как вслед нам шептали: - Господь вас спаси! -

И снова себя называли солдатками,

Как встарь повелось на великой Руси.

Слезами измеренный чаще, чем верстами,

Шел тракт, на пригорках скрываясь из глаз:

Деревни, деревни, деревни с погостами,

Как будто на них вся Россия сошлась,

Как будто за каждою русской околицей,

Крестом своих рук ограждая живых,

Всем миром сойдясь, наши прадеды молятся

За в бога не верящих внуков своих.

Ты знаешь, наверное, все-таки Родина -

Не дом городской, где я празднично жил,

А эти проселки, что дедами пройдены,

С простыми крестами их русских могил.

Не знаю, как ты, а меня с деревенскою

Дорожной тоской от села до села,

Со вдовьей слезою и с песнею женскою

Впервые война на проселках свела.

Ты помнишь, Алеша: изба под Борисовом,

По мертвому плачущий девичий крик,

Седая старуха в салопчике плисовом,

Весь в белом, как на смерть одетый, старик.

Ну что им сказать, чем утешить могли мы их?

Но, горе поняв своим бабьим чутьем,

Ты помнишь, старуха сказала: - Родимые,

Покуда идите, мы вас подождем.

"Мы вас подождем!"- говорили нам пажити.

"Мы вас подождем!"- говорили леса.

Ты знаешь, Алеша, ночами мне кажется,

Что следом за мной их идут голоса.

По русским обычаям, только пожарища

На русской земле раскидав позади,

На наших глазах умирали товарищи,

По-русски рубаху рванув на груди.

Нас пули с тобою пока еще милуют.

Но, трижды поверив, что жизнь уже вся,

Я все-таки горд был за самую милую,

За горькую землю, где я родился,

За то, что на ней умереть мне завещано,

Что русская мать нас на свет родила,

Что, в бой провожая нас, русская женщина

По-русски три раза меня обняла.

1-й ведущий: Вместе со стихотворением «Ты помнишь, Алёша…» Константин Симонов сдал в редакцию и другие стихи, которые редактор повертел и так, и сяк, и наконец, вернул их автору, решительно заявив, что это стихи не для военной газеты. Это было стихотворение о любви. Но пройдёт немало времени и стихи о солдатской любви будут печататься в центральных газетах.

2-й ведущий: 14 января сорок второго в «Правде» было опубликовано стихотворение Симонова, посвящённое В. С. Секрета особого не было, кто такая В. С. - Валентина Серова, актриса театра и кино. Стихи назывались «Жди меня». Вернее, так называются теперь, в публикациях же названия нет, а просто В. С.

1-й ведущий: Не было, пожалуй, ни фронтовых, ни дивизионных газет, не перепечатавших «Жди меня». И всё – таки их не хватало, они переписывались и сотнями тысяч отправлялись в тыл – жёнам, невестам. Их носили с собой, как когда – то солдатскую ладанку, считалось, что строки эти оборонят и сохранят.

Учитель: Те, кто вернулся и кого дождались, те поверили. Эти стихи можно вырвать только с памятью. Стихи убивали войну, её страх – вот в чём сила заклятья. В следующем, сорок третьем, на экраны вышел фильм «Жди меня». Главную роль исполнила в нём Валентина Серова.

Видеоролик на стихотворение «Жди меня!» (современная обработка)

Я убит подо Ржевом,

В безымянном болоте,

В пятой роте, на левом,

При жестоком налёте.

Я не слышал разрыва,

Я не видел той вспышки, -

Точно в пропасть с обрыва –

И ни дна, ни покрышки.

Я – где корни слепые

Ищут корма во тьме;

Я – где с облачком пыли

Ходит рожь на холме;

Я – где крик петушиный

На заре по росе;

Я – где ваши машины

Воздух рвут на шоссе;

Где травинку к травинке

Речка травы прядёт –

Там, куда на поминки

Даже мать не придёт.

Подсчитайте, живые,

Сколько сроку назад

Был на фронте впервые

Назван вдруг Сталинград.

Фронт горел, не стихая,

Как на теле рубец.

Я убит и не знаю:

Наш ли Ржев наконец?

Удержались ли наши

Там, на Среднем Дону?

Этот месяц был страшен,

Было всё на кону.

И у мёртвых, безгласных

Есть отрада одна:

Мы за Родину пали,

Но она спасена.

И врага обратили

Вы на запад, назад.

Может быть, побратимы,

И Смоленск уже взят?

И врага вы громите

На ином рубеже,

Может быть, вы к границе

Подступили уже!

Может быть. … Да исполнится

Слово клятвы святой! –

Ведь Берлин, если помните,

Назван был под Москвой.

Братья, ныне поправшие

Крепость вражьей земли,

Если б мёртвые, павшие

Хоть бы плакать могли!

Если б залпы победные

Нас, немых и глухих,

Нас, что вечности преданы,

Воскрешали на миг, -

О, товарищи верные,

Лишь тогда б на войне

Ваше счастье безмерное

Вы постигли вполне!

В нём, том счастье, бесспорная

Наша кровная часть,

Наша, смертью оборванная,

Вера, ненависть, страсть.

Наше всё! Не слукавим

Мы в суровой борьбе,

Всё отдав, не оставим

Ничего при себе.

Я убит подо Ржевом,

Тот ещё под Москвой!

Где-то, войны, где вы,

Кто остался живой?

В городах миллионных,

В сёлах, дома в семье?

В боевых гарнизонах

На не нашей земле?

Ах, своя ли, чужая,

Вся в цветах иль в снегу…

Я вам жить завещаю, -

Что я больше могу?

Завещаю в той жизни

Вам счастливыми быть

И родимой Отчизне

С честью дальше служить.

Горевать – горделиво,

Не клонясь головой,

Ликовать – не хвастливо

В час победы самой.

И беречь её свято,

Братья, счастье своё –

В память воина – брата,

Что погиб за неё.

1-й ведущий. Эти строки написал Александр Трифоновой Твардовский в 1945 году. Но сколько в них силы и мощи!

2-й ведущий. С первых дней и до конца войны был на фронте Александр Твардовский. Знание народной жизни, дум и стремлений своих современников позволило поэту сразу же найти путь к сердцу фронтовика, создать произведения истинно гражданского звучания.

1-й ведущий. Наблюдения и впечатления военных лет находят отражение во фронтовых тетрадях Твардовского, прошедшего Финскую и Великую Отечественную войны.

2-й ведущий. Сжималось сердце при виде своих убитых. Причём особенно грустно и больно, когда лежит боец в одиночку под своей шинелькой, лежит под каким-то кустом, на снегу. Где-то ещё идут ему письма по полевой почте, а он лежит. Далеко уже ушла его часть, а он лежит. Есть уже другие герои, другие погибшие, и они лежат, и он лежит, но о нём уже реже вспоминают.

Видеоролик «На братских могилах» Н. Расторгуев и группа «Любе». На фоне начала клипа:

1-й ведущий. Мне жалко той судьбы далёкой,

Как будто мёртвый, одинокий,

Как будто это я лежу,

Примёрзший, маленький, убитый

На той войне незнаменитой,

Забытый, маленький, лежу.

Просмотр клипа.

1-й ведущий. В одном из выступлений А. Твардовский заметил, что «действительность - даже героическая действительность - нуждается в подтверждении и закреплении искусством. Без этого она не совсем полна и не может с полной силой воздействовать на сознание людей». Действительно, Великая Отечественная война и победа в ней не означали бы столько для нашего национального патриотического самосознания, если бы мы знали об этом только по учебникам истории, если бы не было творений писателей и поэтов-фронтовиков.

2-й ведущий.

Вся суть в одном - единственном завете:

То, что скажу, до времени тая,

Я это знаю лучше всех на свете -

Живых и мертвых, - знаю только я.

А я лишь смертный. За свое в ответе,

Я об одном при жизни хлопочу:

О том, что знаю лучше всех на свете,

Сказать хочу. И так, как я хочу.

Видеоролик «Блокадный Ленинград». На его фоне …

1-й ведущий. Блокадный Ленинград… 900 дней и ночей находился город в кольце немецкого окружения… Всё это время в осаждённом любимом городе рядом со своим родным народом была Ольга Берггольц.

2-й ведущий. В это время в её поэзии звучат грусть и тоска. В годы войны она, подобно тысячам ленинградцев, стойко переживала блокаду и сумела выразить чувства и свои, и многих в своих стихах.

Ольга Берггольц «Февральский дневник» (отрывок)

Был день как день.

Ко мне пришла подруга,

не плача, рассказала, что вчера

единственного схоронила друга,

и мы молчали с нею до утра.

Какие ж я могла найти слова,

я тоже — ленинградская вдова.

Мы съели хлеб, что был отложен на день,

в один платок закутались вдвоем,

и тихо-тихо стало в Ленинграде.

Один, стуча, трудился метроном...

И стыли ноги, и томилась свечка.

Вокруг ее слепого огонька

образовалось лунное колечко,

похожее на радугу слегка.

Когда немного посветлело небо,

мы вместе вышли за водой и хлебом

и услыхали дальней канонады

рыдающий, тяжелый, мерный гул:

то Армия рвала кольцо блокады,

вела огонь по нашему врагу.

II

А город был в дремучий убран иней.

Уездные сугробы, тишина...

Не отыскать в снегах трамвайных линий,

одних полозьев жалоба слышна.

Скрипят, скрипят по Невскому полозья.

На детских санках, узеньких, смешных,

в кастрюльках воду голубую возят,

дрова и скарб, умерших и больных...

Так с декабря кочуют горожане

за много верст, в густой туманной мгле,

в глуши слепых, обледеневших зданий

отыскивая угол потеплей.

Вот женщина ведет куда-то мужа.

Седая полумаска на лице,

в руках бидончик — это суп на ужин.

Свистят снаряды, свирепеет стужа...

— Товарищи, мы в огненном кольце.

А девушка с лицом заиндевелым,

упрямо стиснув почерневший рот,

завернутое в одеяло тело

на Охтинское кладбище везет.

Везет, качаясь, — к вечеру добраться б...

Глаза бесстрастно смотрят в темноту.

Скинь шапку, гражданин!

Провозят ленинградца, погибшего на боевом посту.

Скрипят полозья в городе, скрипят...

Как многих нам уже недосчитаться!

Но мы не плачем: правду говорят,

что слезы вымерзли у ленинградцев.

Нет, мы не плачем. Слез для сердца мало.

Нам ненависть заплакать не дает.

Нам ненависть залогом жизни стала:

объединяет, греет и ведет.

О том, чтоб не прощала, не щадила,

чтоб мстила, мстила, мстила, как могу,

ко мне взывает братская могила

на Охтинском, на правом берегу.

III

Как мы в ту ночь молчали, как молчали...

Но я должна, мне надо говорить

с тобой, сестра по гневу и печали:

прозрачны мысли и душа горит.

Уже страданьям нашим не найти

ни меры, ни названья, ни сравненья.

Но мы в конце тернистого пути

и знаем — близок день освобожденья. -

Наверно, будет грозный этот день

давно забытой радостью отмечен:

наверное, огонь дадут везде,

во все дома дадут, на целый вечер.

Двойною жизнью мы сейчас живем:

в кольце, во мраке, в голоде, в печали

мы дышим завтрашним, свободным, щедрым днем,

мы этот день уже завоевали.

IV

Враги ломились в город наш свободный,

крошились камни городских ворот...

Но вышел на проспект Международный

вооруженный трудовой народ.

Он шел с бессмертным

возгласом в груди:

— Умрем, но Красный Питер

не сдадим!..

Красногвардейцы, вспомнив о былом,

формировали новые отряды,

и собирал бутылки каждый дом

и собственную строил баррикаду.

И вот за это долгими ночами

пытал нас враг железом и огнем...

— Ты сдашься, струсишь, — бомбы нам

кричали, —

забьешься в землю, упадешь ничком.

Дрожа, запросят плена, как пощады,

не только люди — камни Ленинграда!

Но мы стояли на высоких крышах

с закинутою к небу головой,

не покидали хрупких наших вышек,

лопату сжав немеющей рукой.

...Настанет день,

и, радуясь, спеша,

еще печальных не убрав развалин,

мы будем так наш город украшать,

как люди никогда не украшали.

И вот тогда на самом стройном зданье,

лицом к восходу солнца самого,

поставим мраморное изваянье

простого труженика ПВО.

Пускай стоит, всегда зарей объятый,

так, как стоял, держа неравный бой:

с закинутою к небу головой,

с единственным оружием — лопатой.

V

О древнее орудие земное,

лопата,

верная сестра земли!

Какой мы путь немыслимый с тобою

от баррикад до кладбища прошли.

Мне и самой порою не понять

всего, что выдержали мы с тобою...

Пройдя сквозь пытки страха и огня,

мы выдержали испытанье боем.

И каждый, защищавший Ленинград,

вложивший руку в пламенные раны,

не просто горожанин, а солдат,

по мужеству подобный ветерану.

Но тот, кто не жил с нами, — не поверит,

что в сотни раз почетней и трудней

в блокаде, в окруженье палачей

не превратиться в оборотня, в зверя...

На фоне портрета поэтессы.

1-й ведущий. Из воспоминаний Ольги Берггольц: «То, что мы останемся в Ленинграде, как бы тяжело не сложилась его судьба, - это мы решили твёрдо с первых дней войны. Я должна была встретить испытание лицом к лицу. Я поняла: наступило моё время, когда я могу отдать Родине всё – свой труд, свою поэзию. Ведь жили же мы для чего-то все предшествующие годы».

Ольга Берггольц «Февральский дневник» (отрывок)

Я никогда героем не была,

не жаждала ни славы, ни награды.

Дыша одним дыханьем с Ленинградом,

я не геройствовала, а жила.

И не хвалюсь я тем, что в дни блокады

не изменяла радости земной,

что как роса сияла эта радость,

угрюмо озаренная войной.

И если чем-нибудь могу гордиться,

то, как и все друзья мои вокруг,

горжусь, что до сих пор могу трудиться,

не складывая ослабевших рук.

Горжусь, что в эти дни, как никогда,

мы знали вдохновение труда.

В грязи, во мраке, в голоде, в печали,

где смерть как тень тащилась по пятам,

такими мы счастливыми бывали,

такой свободой бурною дышали,

что внуки позавидовали б нам.

О да, мы счастье страшное открыли —

достойно не воспетое пока, —

когда последней коркою делились,

последнею щепоткой табака;

когда вели полночные беседы

у бедного и дымного огня,

как будем жить,

когда придет победа,

всю нашу жизнь по-новому ценя.

И ты, мой друг, ты даже в годы мира,

как полдень жизни, будешь вспоминать

дом на проспекте Красных Командиров,

где тлел огонь и дуло от окна.

Ты выпрямишься, вновь, как нынче, молод.

Ликуя, плача, сердце позовет

и эту тьму, и голос мой, и холод,

и баррикаду около ворот.

Да здравствует, да царствует всегда

простая человеческая радость,

основа обороны и труда,

бессмертие и сила Ленинграда!

Да здравствует суровый и спокойный,

глядевший смерти в самое лицо,

удушливое вынесший кольцо

как Человек,

как Труженик,

как Воин!

Сестра моя, товарищ, друг и брат,

ведь это мы, крещенные блокадой!

Нас вместе называют — Ленинград,

и шар земной гордится Ленинградом.

Двойною жизнью мы сейчас живем:

в кольце и стуже, в голоде, в печали,

мы дышим завтрашним,

счастливым, щедрым днем, —

мы сами этот день завоевали.

И ночь ли будет, утро или вечер,

но в этот день мы встанем и пойдем

воительнице-армии навстречу

в освобожденном городе своем.

Мы выйдем без цветов, в помятых касках,

в тяжелых ватниках, в промерзших полумасках,

как равные, приветствуя войска.

И, крылья мечевидные расправив,

над нами встанет бронзовая Слава,

держа венок в обугленных руках.

1-й ведущий. «Ольга Берггольц – великая дочь Ленинграда, первый поэт блокады. Её голос, полный неподдельной любви и сострадания к ленинградцам, голос, взывающий к жизни, к борьбе. Ей выпало великое и трудное счастье стать поэтической музой, поэтическим знамением блокадного Ленинграда», - так сказал о поэтессе Фёдор Абрамов. Именно ей принадлежала скорбная честь создать слова, навеки высеченные на гранитной стене Пискаревского мемориального кладбища.

2-й ведущий

Здесь лежат ленинградцы

Здесь горожане – мужчины, женщины, дети.

Рядом с ними солдаты-красноармейцы.

Всею жизнью своею

Они защищали тебя, Ленинград.

Колыбель революции.

Их имен благородных мы здесь перечислить не сможем.

Так их много под вечной охраной гранита

Но знай, внимающий этим камням

НИКТО НЕ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО!».

(Зажигаются свечи. Минута молчания. Удары метронома.)

Видеоролик «Ветеранам минувшей войны»

А. Твардовский.

Я знаю, никакой моей вины

В том, что другие не пришли с войны,

В то, что они - кто старше, кто моложе -

Остались там, и не о том же речь,

Что я их мог, но не сумел сберечь,-

Речь не о том, но все же, все же, все же...

О. Берггольц

И вот в послевоенной тишине

к себе прислушалась наедине...

. . . . . . . . . . . . . . . .

Какое сердце стало у меня,

сама не знаю, лучше или хуже:

не отогреть у мирного огня,

не остудить на самой лютой стуже.

И в черный час зажженные войною,

затем, чтобы не гаснуть, не стихать,

неженские созвездья надо мною,

неженский ямб в черствеющих стихах.

Но даже тем, кто все хотел бы сгладить

в зеркальной, робкой памяти людей,

не дам забыть, как падал ленинградец

на желтый снег пустынных площадей.

Как два ствола, поднявшиеся рядом,

сплетают корни в душной глубине

и слили кроны в чистой вышине,

даря прохожим мощную прохладу,-

так скорбь и счастие живут во мне

единым корнем - в муке Ленинграда,

единой кроною - в грядущем дне.

И все неукротимей год от года,

к неистовству зенита своего

растет свобода сердца моего,

единственная на земле свобода.

1-й ведущий.  Ещё не все запаханы окопы, следы войны, следы прошедших гроз, и женщины во всех концах Европы ещё своих не осушили слёз.

2-й ведущий. Но их всё меньше и меньше, их, живых участников и свидетелей той страшной войны, посмотрите вокруг – их осталось так мало. Всё ли мы сделали для них, обо всём ли успели расспросить.

1-й ведущий. Знать правду о войне необходимо для того, чтобы такое больше никогда не повторилось. Народ, не имеющий памяти, не имеет и будущего.

2-й ведущий. Великая Отечественная война длилась 4 года. Это 47 месяцев, 1470 дней и ночей. Это 4 тысячи километров от границы до Москвы и от Москвы до Берлина.

1-й ведущий: Вторая мировая война унесла более 50 миллионов человеческих жизней. 27 миллионов из них – советские люди.

2-й ведущий. Ольга Берггольц, Константин Симонов. Александр Твардовский и многие другие поэты – фронтовики оставили после себя великое наследие – память. Пусть война уже давно отшумела. Но его отшумевшее эхо звучит в наших сердцах.

1-й ведущий Литературным памятником всем погибшим можно назвать поэму Роберта Рождественского «Реквием». Строчками из неё мы и хотим закончить наш вечер.

Помните!

Через века, через года, — помните!

О тех, кто уже не придет никогда, —помните!

Не плачьте!

В горле сдержите стоны, горькие стоны.

Памяти павших будьте достойны!

Вечно достойны!

Хлебом и песней,

Мечтой и стихами, жизнью просторной,

каждой секундой, каждым дыханьем

будьте достойны!

Люди!

Покуда сердца стучатся, —помните!

Какою ценой завоевано счастье, —

пожалуйста, помните!

Песню свою отправляя в полет, —

помните!

О тех, кто уже никогда не споет, —

помните!

Детям своим расскажите о них,

Чтоб запомнили!

Детям детей расскажите о них,

чтобы тоже запомнили!

Во все времена бессмертной Земли

помните!

К мерцающим звездам ведя корабли, —

о погибших помните!

Встречайте трепетную весну,

люди Земли.

Убейте войну,

Прокляните войну, люди Земли!

Мечту пронесите через года

и жизнью наполните!..

Но о тех,

кто уже не придет никогда, —

заклинаю, —помните!

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/208661-literaturno-muzykalnaja-kompozicija-otshumevs