Школьный театр

Спектакль «Ревизор»

Действующие лица:

Городничий –

Анна Андреевна (жена городничего) –

Марья Антоновна (дочь городничего) –

Ляпкин-Тяпкин Аммос Фёдорович –

Земляника Артемий Филиппович –

Осип –

Пошлёпкина –

Жена унтер-офицера –

Хлестаков –

Бобчинский –

Добчинский –

Полицейские –

Сцена 1. Комната городничего.

Городничий. Я пригласил вас, господа с тем, чтобы сообщить вам пренеприятное известие: к нам едет ревизор.

Ляпкин- Тяпкин. Как ревизор?

Земляника. Как ревизор?

Гор. Ревизор из Петербурга, инкогнито! И ещё с секретным предписанием.

Л.-Т. Вот те на!

Зем. Вот не было заботы, так подай!

Гор. Я как будто предчувствовал: сегодня всю ночь снились какие-то две необыкновенные крысы ! Пришли, понюхали и ушли прочь. Вот я вам письмо прочту от Андрея Ивановича Чмыхова, вот что пишет он: «Любезный друг, кум и благодетель….(пробегает строки, бормоча невнятно) и уведомить тебя…А! Вот…Спешу, между прочим, уведомить тебя, что приехал чиновник с предписанием осмотреть всю губернии и особенно наш уезд!Так как знаю, что за тобо водятся грешки,то советую тебе взять предосторожность, ибо он может приехать во всякий час,если только уже не приехал и не живёт где-нибудь инкогнито…Такое вот обстоятельство…

Л.-Т. Да, обстоятельство такое…необыкновенное…

Земл. Зачем же, Антон Антонович, отчего это? Зачем к нам ревизор?

Гор. Зачем! Так уж, видно судьба!

Л.-Т. Я думаю, Антон Антонович, что здесь тонкая и больше политическая причина. Россия хочет вести войну, а министерия-то и подослала чиновника разузнать измену.

Гор. Эк куда хватили! Ещё умный человек! В уездном городе измена! Далече мы с вами от всякого государства!

Земл. Нет, я вам скажу, начальство даром что далеко,а на ус себе мотает.

Гор. Мотает, не мотает, я вас, господа, предуведомил! Я сам подсуетился уже, чего и вам советую Особенно вам, Артемий Филиппович! Богоугодные заведения точно захотят поглядеть! Колпаки чтобы чистые были у больных!

Земл. Можно и чистые надеть!

Гор. И не хорошо, что у вас нет понятия кто когда заболел, что за болезнь.

Земл.У нас насчёт врачевания свои меры: помрёт так помрёт,выздоровеет так выздоровеет.

Гор. Вам бы, Аммос Фёдорович, посоветовал бы обратить на присутственные места!

Ам. Фёд. Непременно!

Гор. Странно говорить: нет человека, который бы за собою не имел каких-нибудь грехов …

Ам. Фёд. Что же вы полагаете, Антон Антонович, грешками? Грешки грешкам – рознь. Я говорю всем открыто, что беру взятки, но чем взятки? Борзыми щенками! Это же совсем иное дело!

Гор. Ну щенками или чем другим – всё это взятки.

Ам. Фёд. Ну нет, Антон Антонович…

Гор. И ещё вы в Бога не веруете, а я в вере твёрд и каждое воскресенье бываю в церкви. А вы как начнёте о сотворении мира, просто волосы дыбом поднимаются!

Ам. Фёд. Да ведь собственным умом дошёл!

Гор. Ох и навязался - инкогнито проклятье! Вдруг заглянет: «А, вы здесь, голубчики!» Вот что худо!

Сцена 2. Появляются Бобчинский и Добчинский.

Боб. Чрезвычайное происшествие!

Доб. Неожиданное известие!

Все. Что?

Доб. Приходим в гостиницу…

Боб. (перебивая) Э, позвольте, Пётр Иванович, я расскажу.

Доб. А вы собьётесь и не припомните всего…

Боб. Припомню, уж не мешайте, пусть я расскажу! Скажите ему, господа, чтоб не мешал!

Гор. Да говорите, ради Бога, что такое! У меня сердце не на месте. Садитесь, господа! Ну что такое?

Боб. Позвольте, всё по порядку. Забежал я к Коробкину, а не заставши его, заворотился к Растаковскому, а не заставши Растаковского, забежал к Ивану Кузьмичу, чтобы ему рассказать полученную вами новость, а идучи оттуда, встретился с Петром Ивановичем.

Доб. Возле будки, где продают пироги!

Боб. Так вот, встретившись с Петром Иванычем ,говорю ему: «Слышали ли вы новость, которую получил Антон Антонович из письма?» А Пётр Иванович уже слыхали об этом от ключницы вашей Авдотьи, которая зачем-то была послана к Филиппу Почечуеву.

Доб. (перебивая). За бочонком французской водки.

Бо. Да, уж вы не перебивайте пожалуйста! Зашли по дороге в трактир, потому что в желудке пусто уж стало! Только мы в гостиницу, как вдруг молодой человек…

Доб. Недурной наружности в партикулярном платье…

Боб. Ходит этак по комнате и в лице этакое рассуждение…физиономия…поступки…Я говорю Петру Иванычу: «Здесь что-нибудь неспроста-с» Да. Подозвал трактирщика Власа, Пётр Иванович и спросил его потихоньку: «Кто,» - говорит,-«этот молодой человек?»

А Влас и отвечает: «Это,-говорит-чиновник, едущий из Петербурга, а по фамилии,- говорит,- Иван Александрович Хлестаков-с, а едет - ,говорит, - в Саратовскую губернию, и,-говорит,-престранно себя ведёт,другую неделю уж живёт, из трактира не едет, забирает всё на счёт и ни копейки не хочет платить». Как сказал он мне про это, а меня так вот свыше и вразумило. «Э!»,-говорю я Петру Иванычу.

Доб. Нет, Пётр Иванович, это я сказал «Э!»

Боб. «Э!»,- сказали мы с Петром Иванычем. А с какой стати ему здесь сидеть, коли в Саратовскую губернию дорога лежит? Да-с, а вот он – то и есть этот чиновник.

Гор. Кто, какой чиновник?

Боб. Чиновник, о котором изволили получить нотацию – ревизор!

Гор. Да что вы, господь с вами, это не он.

Доб. Он!

Боб. Он, ей-Богу, он! Увидел,что мы с Петром Иванычем ели сёмгу, так и в тарелки к нам заглянул. Меня так и проняло страхом!

Гор. Господи, помилуй нас, грешных! Где ж он там живёт?

Доб. Да в 5 номере, под лестницей.

Гор. И давно он здесь?

Доб. Дак две недели уж!

Гор. Две недели! ( в сторону) Батюшки, сватушки! Выносите святые угодники! В эти 2 недели арестантам не выдавали провизии, на улицах нечистота! Позор!

Арт. Фил. Надо парадом в гостиницу ехать.

Л.-Тяп. Нет, нет, вперёд пустить голову, духовенство, купечество.

Гор. Нет, нет, позвольте мне уж самому! Бывали трудные случаи в жизни, сходили. Авось Бог вынесет и теперь. (Бобчинскому) Вы говорите, он молодой человек?

Боб. Молодой, лет 23-х или 4-х с неольшим.

Гор. Тем лучше, молодого скорее принюхаешь! Я, пожалуй, сам отправлюсь приватно, для прогулки,наведаться, не терпят ли проезающие неприятностей! (уходит)

Земл. (в сторону) Больным велено овсяный суп давать, а у меня по всем коридорам несёт такая капуста, что береги только нос!

Л.- Тяп. А я спокоен на этот счёт! Кто зайдёт в уездный суд? А если и заглянет в какую-нибудь бумагу, так он жизни не рад будет! Сам Соломон не разрешит, что в ней правда, а что неправда. (уходят)

Сцена 3.

Анна Андр. Где же они? Ах, боже мой! Антоша! Антон! (к дочери) А всё ты, а всё за тобой! «Я булавочку, я косыночку…» (кричит в окно) Антон, куда? Что, приехал? Ревизор? С усами?

Голос Гор. (из-за кулис) После, матушка, после!

Анна Андр. После? Вот новости – после! А я не хочу после…Мне только слово одно: что он, полковник? А? ( с пренебрежением)Уехал! Я тебе вспомню это! А всё эта: «Маменька, погодите, зашпилю сзади косынку, я сейчас!» Вот тебе и сейчас! Вот тебе ничего и не узнали! А всё проклятое кокетство!

Марья Ант. Да что ж делать, маменька? Всё равно через два часа всё узнаем!

Анна Андр. Через два часа!!!Покорнейше благодарю! Вот одолжила ответом!

(свешивается в окно) Эй, Авдотья! Что, ты слыхала, там приехал кто-то? Не слыхала? Глупая какая! Машет руками? Пусть машет, а ты бы вс1-таки его расспросила. Не могла узнать, а? Скоро уехали! Да ты бы побежала за ними! Ступай сейчас, да расспроси хорошенько, что за приезжий, каков он, слышишь? Посмотри в щёлку и узнай всё – и глаза какие – чёрные или нет? Скорее, скорее!

Сцена 4.

Осип. Чёрт побери, есть так хочется и в животе трескотня такая, как будто бы целый полк затрубил в трубы. Вот не доедем, так что ты прикажешь делать? Второй месяц как из Питера! Профинтил дорогою денежки голубчик, теперь сидит и хвост подвернул. Видишь ли, в каждом городе себя показать…(дразнит Хлестакова) Эй, Осип, ступай посмотри комнату, да обед спроси самый лучший, я другого обеда есть не могу! А сам-то, тьфу, коллежский регистратор простой, до чего в картишки доигрался… Эх, надоела такая жизнь, право, на деревне лучше! Эх, узнал бы старый барин про всё это, и не глядел бы, что чиновник, таких бы засыпал, что дня б четыре ты почёсывался! Вот теперь и есть не дают, пока не заплатим за прежнее. Ах, боже ты мой, хоть бы какие-нибудь щи! Кажись бы теперь весь свет съел! Стучится, верно он идёт.

Хлестаков. (отдаёт цилиндр и трость) На, прими это! А, опять валялся на кровати?

Осип. Чего я, кровати что ли не видал? Чего мне на ней валяться?

Хлест. Врёшь, валялся – всё всклокочено!

Осип. Да на что она мне? У меня есть ноги – я и постою! Зачем мне ваша кровать?

Хлест. Послушай… Эй, Осип!

Осип. Чего изволите?

Хлест. Ты ступай туда.

Осип. Куда?

Хлест. Вниз…в буфет…там скажи, чтоб мне пообедать дали.

Осип. Да нет, я ходить туда не хочу.

Хлест. Как ты смеешь, дурак?

Осип. Да так, хоть и пойду – ничего этого не будет. Хозяин сказал, что больше обедать не даст.

Хлест. Да как он смеет не дать? Вот ещё вздор!

Осип. Ещё обещали к городничему пойти. Вы-де с барином, говорит, мошенники, и барин твой плут. Мы-де, говорит, этаких шаромыжников и подлецов видали!

Хлест. А ты уж и рад мне высказываться!

Осип. Говорит, этак всякий приедет, обживётся. Задолжается, после и выгнать нельзя. Я, говорит, шутить не буду, я прямо с жалобой, чтоб в арестанскую тюрьму.

Хлест. Ну, ну, дурак, полно! Ступай, скажи ему, что он такое грубое животное!

Осип. Да я лучше хозяина к вам позову, а вы уж ему сами скажете…

Хлест. На что ж? Ты поди сам скажи.

Осип. Чёрт с тобой, позови хозяина!

(Осип уходит)

Хлест. Ужасно как хочется есть! Так немножко прошёлся , думал не пройдёт ли аппетит, нет, чёрт возьми, не проходит. Вот если б в Пензе не покутил, стало бы денег доехать домой. Всего каких-нибудь четверть часа посидел бы и всё обобрал! А при этом страсть как хотелось ещё сразиться! Какой скверный городишко! Ничего в лавках в долг не дают. Это уж просто подло!

Сцена 5.

(входит трактирный слуга)

Хлест. Здравствуй, братец! Ну, что, ты здоров?

Слуга. А слава Богу, всё хорошо!

Хлест. Много проезжающих?

Слуга. Достаточно!

Хлест. Послушай, любезный, там мне до сих пор обеда не приносят, так пожалуйста, поторопи, чтоб поскорее!

Слуга. Хозяин сказал, что больше не будет отпускать. Он сегодня хотел идти жаловаться городничему.

Хлест. Да на что ж жаловаться? Посуди сам – мне надо есть. Этак я могу совсем отощать!

Слуга. Он говорит – я ему обедать не дам, покамест он за прежнее мне не оплатит!

Хлест. Да ты урезонь его, уговори!

Слуга. Да что ж такого ему говорить?

Хлест. Растолкуй ему сурьёзно, что мне нужно есть. Деньги само собою…Он думает, что ему не поесть день – ничего. Так и с другими тоже? Вот ещё новости!

Слуга. Пожалуй скажу!

Сцена 6.

Хлест. Это скверно, однако ж, если он совсем ничего не даст есть. Так хочется, как никогда не хотелось! Разве штаны продать? Нет, уж лучше поголодать, да в Петербург приехать в костюме. Эх, жаль карету не али, хорошо бы в карете подкатить! Сразу бы все переполошились! «Кто такой? Что такое? Ах, Иван Андреевич Хлестаков из Петербурга? Прикажете принять?» К дочечке какой-нибудь хорошенькой подойдёшь: «Сударыня, как я…(потирает руки, шаркает ногой) Тьфу! Даже тошнит, так есть хочется…

Осип. Обед несут.

Хлест. Несут, Несут!!!

Слуга. Хозяин уж в последний раз даёт.

Хлест. Я плевать на твоего хозяина! Что там такое?

Слуга. Суп и жаркое.

Хлест. Как? Только два блюда?

Слуга. Только-с.

Хлест. Вот вздор какой! Я этого не принимаю…Ты скажи ему…этого мало.

Слуга. Нет, хозяин говорит, что этого ещё много.

Хлест. А соуса почему нет?

Слуга. Соуса нет.

Хлест. Я ж видел как два коротеньких человечка ели сёмгу и ещё много кое-чего.

Слуга. Ну это для тех, которые почище-с.

Хлест. Ах ты дурак!

Слуга. Да-с.

Хлест. Поросёнок ты скверный. Как же они едят, а я не ем? Разве они не такие же проезжающие как и я?

Слуга. Не такие-с! Они деньги платят.

Хлест. Я с тобою, дурак, рассуждать не хочу! (ест суп) Что это за суп? Ты просто воды налил, никакого вкусу нет, только воняет, я не хочу этого супу, дай другого.

Слуга. Мы примем-с, хозяин сказал, коли не хотят и не надо.

Хлест. (защищая кушанье рукой) Ну, ну, оставь, дурак! Боже мой, какой суп! Какие-то перья плавают вместо масла. Ай, какая курица! Дай жаркое! Что это за жаркое?

Слуга. Да что ж такое?

Хлест. Это топор, зажаренный вместо говядины! (ест) Мошенники, канальи, чем они кормят! И челюсти заболят, если съешь один такой кусок! Подлецы! Мошенники! Больше ничего нет?

Слуга. Нет.

Хлест. Канальи! Подлецы! И даже хоть бы пирожное! Бездельники! Дерут только с проезжающих! Право, будто и не ел.

Осип. Там зачем-то городничий приехал, спрашивает о вас.

Хлест. Вот тебе на! Экая бестия – трактирщик! Успел уже пожаловаться, а ежели он и впрямь меня в тюрьму?...Нет, нет, не хочу. Да как он смеет в самом деле? Что я ему, разве купец или ремесленник? (выпрямляется)а я ему прямо скажу: «Как вы смеете? Как вы…(стук в дверь, Хлест. Съёживается)

Сцена 7.

Гор. Желаю здравствовать!

Хлест. (кланяясь) Моё почтение…

Гор. Извините..

Хест. Ничего.

Гор. Обязанность моя как градоначальника здешнего города заботиться о том, чтобы проезжающим и всем благородным людям никаких притеснений.

Хлест. Да что ж делать? Я не виноват…Я, право, заплачу…Мне пришлют из деревни…Он больше виноват, говядину мне подаёт как бревно, а суп – он чёрт знает чего плеснул туда, он мня голодом морил по целым дням…Чай рыбой воняет…за что ж я! Вот новость!

Гор. Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда хорошая, я уж и не знаю, откуда он такую берёт. Позвольте мне предложить вам переехать со мной на другую квартиру.

Хлест. Нет, не хочу! Я знаю, что значит сие – в тюрьму. Да какое вы право имеете? Как смеете? Да вот я… Я служу в Петербурге…Я…Я…

Гор. (в сторону) О, господи ты, боже, какой сердитый! Всё узнал, всё рассказали проклятые купцы!

Хлест. Да вот вы хоть всей своей командой – не пойду! Я прямо к министру! (стучит по столу) Что Вы?

Гор. Помилуйте, не погубите! Жена, дети маленькие, не сделайте несчастным человека!

Хлест. Нет, я не хочу! Вот ещё! Оттого, что у вас жена и дети, я должен идти в тюрьму? Вот прекрасно! Нет, благодарю покорно, не хочу!

Гор. По неопытности, ей богу! Недостаточность состояния! Жалования казённого не хватает даже на чай и сахар. Если ж и были взятки, то самую малость: к столу что-нибудь, да на пару платьев.

Хлест. Я не знаю, однако ж, зачем вы говорите о злодеяниях…я заплачу, но у меня теперь нет, потому и сижу здесь, что у меня ни копейки.

Гор. (в сторону) О! Тонкая штука! Эк куда метнул! Какого туману напустил, разбери кто хочет! Не знаешь с какой стороны и приняться. (вслух) Если вы имеете нужду в деньгах или в чём другом, то я готов служить сию минуту. Моя обязанность – помогать проезжающим.

Хлест. Дайте, дайте мне взаймы, я сейчас же расплачусь с трактирщиком. Мне бы только 200 рублей или даже хоть меньше.

Гор. (даёт) Ровно 200 рублей, хоть и не трудитесь считать.

Хлест. Покорнейше благодарю. Я вам тотчас пришлю их из деревни… у меня это вдруг… Я вижу вы благородный человек. Теперь другое дело!

Гор. ( в сторону)Ну слава богу! Деньги взял. Део кается пойдёт теперь на лад. Я таки ему вместо 200, 400 ввернул.

Хлест. Эй, Осип! Зови сюда трактирного слугу! (обращается к Городничему, Добчинскому) А что же вы стоите? Садитесь, прошу вас!

Гор. Ничего, мы и так постоим!

Хлест. Сделайте милость, садитесь.

Гор. Осмелюсь ли спросить: куда и в какие места ехать изволите?

Хлест. Я еду в Саратовскую губернию, в собственную деревню.

Гор. ( в сторону) В Саратовскую губернию! А? Врёт и не покраснеет! Да, с ним ухо надо держать востро! (вслух) И надолгое время изволите ехать?

Хлест. Право, не знаю! Отец мой упрям и глуп. Я ему прямо скажу, что не могу жить без Петербурга. За что же я долен погубить жизнь с мужиками? Душа моя жаждет просвещения!

Гор. ( в сторону) Вот врёт! А ведь какой невзрачный, кажется и прибил бы его! Ну да постой, ты у меня проговоришься, я тебя заставлю побольше рассказать! (вслух) Справедливо изволили заметить! Что ж можно сделать в глуши?...Вот ведь и здесь…ночь не спишь, для Отечества стараешься…Да-с…Кажется эта комната несколько сыровата?

Хлест. Скверная комната и клопы такие, как собаки кусают.

Гор. Скажите! Такой просвещённый гость и терпит от каких-нибудь негодных клопов, которым и на свет бы не стоило родиться…Осмелюсь ли спросить вас….но нет, я недостоин…

Хлест. А что?

Гор. Нет, нет, недостоин!

Хлест. Да что ж такое?

Гор. У меня в доме есть прекрасная комната ля вас, светлая…не рассердитесь-ей-богу,от простоты душевной предложил.

Хест. Напротив, извольте, я с удовольствием. Мне гораздо приятнее в приватном доме, чем в кабаке.

Гор. А уж как я буду рад! А уж жена как обрадуется! Не подумайте, чтобы я говорил это из лести, нет, не имею этого порока, от полноты души выражаюсь.

Хлест. Покорно благодарю. Я сам тоже- я не люблю людей двуличных. Признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне уважение и преданность.

Сцена 7.

Слуга. Изволили спрашивать?

Хлест. Да, подай счёт.

Слуга. Я уже давеча подал вам другой счёт.

Хлест. Я не помню твоих глупых счетов. Говори, сколько там?

Слуга. Вы изволили в первый день спросить обед, а на другой день только закусили сёмги и потом пошли в долг брать.

Хлест. Дурак! Ещё начал высчитывать. Всего сколько следует?

Гор. Да вы не извольте беспокоиться, он подождёт. (слуге) Пошёл вон, тебе пришлют.

Хлест. В самом деле, и то правда!

Гор. А вас милостливо прошу, прокачу по городу, осмотритесь, а после и к нам!

Сцена 8. (смотрят в окно)

Анна Андр. Ну вот уж час полный дожидаемся.

Марья Андр. Ах, маменька, кто-то идёт, вон, в конце улицы.

Анна Андр. Где идёт? Кто же это?

Марья Андр. Это Добчинский,маменька.

Анна Андр. Какой Добчинский? Тебе всегда вдруг вообразится этакое…(машет платком) Эй вы, ступайте сюда! Скорее! Вы тихо идёте. Ну что, где они? А? Да говорите уже. Что? Очень строгий? А? А муж?

Добч. (вбегает) Ей-богу, кумушка, так бежал, что не могу духу перевесть. Моё почтение, Марья Андреевна!

Марья Андр. Здравствуйте, Пётр Иванович!

Анна Андр. Ну что? Рассказывайте уже! Что там и как!

Доб. Антон Антонович вам записочку прислал.

Анна Андр. Ну да кто он такой? Генерал?

Боб. Нет, не генерал, а не уступит генералу: такое образование и важные поступки-с…

Анна Андр. А! Так это тот самый, о котором было писано мужу.

Боб. Настоящий!

Анна Андр. Ну расскажите, что и как?

Боб. Да слава богу, всё благополучно. Сначала был излишне суров, а как узнал невинность Антона Антоновича и как покороче разговорился с ним, тотчас переменил мысли.

Анна Андр. Ну что скажете…каков он собою? Что, стар или молод?

Боб. Молодой человек лет 23-х.

Анна А. А каков соой – брюнет или блондин?

Боб. Нет, больше шатен, а глаза такие быстрые, как зверьки,так в смущенье и приводят.

Анна А. Что же записка? (читает) Спешу тебя уведомить, душенька,что состояние моё было весьма печальное…за два солёные огурцы и полпорции икры…(останавливается) ничего не понимаю, к чему тут огурцы и икра?

Боб. Да вы далее читайте, это Антон Антонович по скорости писал на черновой бумаге…

Анна Ан. Приготовь поскорее комнату для важного гостя, к оеду прибавлять не трудись, целуя, душенька, твою ручку, остаюсь твой Антон Сквозник-Дмухановский… Ах, боже мой, это же нужно всё поскорее… Машенька, теперь нужно туалетом заняться. Он столичная штучка, боже сохрани, чтобы чего-нибудь не осмеял. Тебе приличнее всего надеть твоё голубое платье с мелкими оборками.

Марья Ан. Фи, маменька, мне совсем оно не нравится, я лучше цветное надену!

Анна А. Лишь бы наперекор говорить, а я палевое хочу надеть!

Марья А. Ах, маменька, вам нейдёт палевое, для этого нужно, чтоб глаза были совсем тёмные.

Анна А. Вот хорошо, а у меня и есть самые тёмные, я и гадаю про себя всегда на трефовую даму.

Марья А. Маменька, вы больше червонная дама.

Анна А. Пустяки! Совершенные пустяки! Этакое вдруг вообразиться! Червоная дама! Бог знает, что такое!

(голос из-за кулис)

Прогуляли Хлестакова по богоугодным заведениям, а он и рад стараться подхваливать чиновников. А уж они расхваливаются нен по делу, аж до тошноты!

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/14625-shkolnyj-teatr