Тема «Памятника» в русской поэзии

Батурина Н.В.

МБОУ СОШ №4 г. Бирска Республики Башкортостан,

учитель русского языка и литературы

Тема «памятника» в русской поэзии (литературный вечер для учащихся 9-11 классов)

Цель: углубить знания старшеклассников, воспитывать любовь к поэзии.

Ведущий 1. Почему нас волнует стихотворное произведение, заставляет испытывать особое эстетическое чувство? Этот вопрос мы нередко задаём себе мысленно, не переставая удивляться чуду, что называется Поэзией. Поэзия – это область художественной мысли, наполненная человеческим голосом, завораживающая своей эмоциональностью и глубиной.

Ведущий 2. Лирика (от греч. liricos – поющий под звуки лиры) – один из трёх родов художественной литературы. В ней отражается мироощущение человека, звучит его взволнованная речь, художественно организованная в целостную выразительную систему языка – стихотворную речь, в которой мы не встретим законченных характеров, поступков, занимающих важное место в прозе и драме. В лирике на первом плане личные душевные переживания. Лирика не замыкается в сфере внутренней жизни людей. Её неизменно привлекают душевные состояния, отражающие сосредоточенность человека на внешней реальности. Лирическая поэзия оказывается художественным освоением и сознания, и бытия. Лирика тяготеет к запечатлению того, что обладает ценностью. В.Г. Белинский подчёркивал, что лирическая поэзия возникает на всех ступенях жизни и сознания, во все века и эпохи.

Чувства поэта становятся одновременно и нашими чувствами. Автор и его читатель образуют некое единое, нераздельное «мы». И в этом состоит особое обаяние лирики.

Ведущий 1. Слово поэта, помноженное на его глубоко личностное восприятие окружающего мира, понимание им долга, чести, достоинства, смысла бытия, создаёт в сознании читателей особый мир Правды, Истины, Красоты, Гармонии.

Что такое поэт? Какова его роль в мире? Каковы задачи поэзии? Это вечные вопросы, на которые так и не даны ответы. Наверное, ответить на них не по силам ни читателю, ни поэтам. Тема поэта и поэзии – одна из центральных не только в русской, но и в мировой поэзии.

Наша цель – выявить, как относились к назначению литературы и роли поэта в обществе в Древнем Риме, в средние века в Европе, в России в XVIII-XX веках. Предоставим слово нашим чтецам.

Ведущий 2. В мировой литературе уже в средние века стала доминировать мысль о величии литературы и бессмертии поэта.

В 1685 году на заседании Французской Академии Жан Расин произнёс речь и выступил против тех, кто принижал значение ораторского искусства и поэзии и отрицал пользу, которую могут принести писатели государству. Расин претендовал на принципиальную тождественность поэтической и воинской славы. Однако в то время поэзии отводилась служебная роль, а поэт должен был воспевать лирой славу монарха или героя, но не самого себя.

Многое изменилось в общественной и культурной жизни в XVIII веке. Изменился и статус писателя, который теперь исполнял роль рупора общественного мнения и глашатая идеологических святынь. В письме к графу П.И. Панину Фонвизин в 1778 году пишет: «Прибытие Вольтера в Париж произвело точно такое в народе здешнем действие, как бы сошествие какого-нибудь божества на землю. Почтение, ему оказываемое, ничем не разнствует от обожания. Я уверен, что если б глубокая старость и немощи его не отягчали и он захотел бы проповедовать теперь новую какую секту, то б весь народ к нему обратился».

Ведущий 1. Русский классицизм XVIII века был временем, когда в России началось интенсивное знакомство с Горацием. Его произведения переводили А.Д. Кантемир, В.К. Тредиаковский. Переводами и переложениями из Горация занимались также А.Ф. Мерзляков, В.В. Капнист, А.П. Сумароков. Они дали первые образцы «русского Горация»; позднее в XIX-XX веках появились более совершенные переводы. Их авторы – цвет русской поэзии (Державин, Пушкин, А. Фет, А. Майков, Тютчев, Брюсов, Пастернак). «Памятник» переводился 18 раз.

Чтец 1. Заметное место в лирике Горация занимает тема жизни и смерти. Ему присуще постоянное ощущение бренности бытия, переходящего характера земных забот и волнений. Перед лицом небытия всё понятно: богатство, знатность, роскошь, земные переживания. И всё же есть то, что способно одолеть время и даровать человеку бессмертие. Это – его творчество.

Такова тема знаменитого стихотворения «Памятник», 30-й оды 3-й книги (AdMelpomenen). Ода построена как обращение к Мельпомене, музе поэзии и песни. Иногда оду называют по первой строке: «Памятник я воздвиг меди нетленнее». Конеч­но, данная тема – «вечная», традиционная: на протяжении ис­тории мировой литературы она разрабатывалась многократно. Гораций стоит у ее истоков. Обратясь к этой теме, поэт нашел счастливое сравнение поэзии с памятником, тем, что и нетлен­нее меди, и выше царственных пирамид. Этот памятник спосо­бен устоять и перед едкостью дождя, и перед бегом времени. Ему не страшна Либетина, богиня похорон. И этот памятник доставит ему вечную посмертную славу.

В стихотворениях-завещаниях поэты определяют смысл своего творчества. Свою главную заслугу Гораций видит в том, что он «первым преклонил песни эольские к италийским ладам» (PrincepsAeoliumcarmenadItalos).

Стихотворение «Памятник» – одна из жемчужин мировой по­эзии, произведение хрестоматийное.

«Памятник» Горация не просто вызывал пристальный ин­терес в России; он органично вошел в историю нашей литера­туры.

Вот первые строки горациевского шедевра в подлиннике:

Exegi monumenturh aere perennius

Regalique situ piraniidum altius,

Quod non imber edax, non Aquilo impotens

Possit diruere aut innumerabilis

Annorum series et fuga temporum.

Чтец 2. В России в XVIII века то и дело раздавались голоса, которые, подобно Расину, высказывались против невежества и в защиту «наук», в число которых помещали и поэзию. Особенно ревностно ратовал за авторитет литературы М.В. Ломоносов, который первым перевёл на русский язык «Памятник» Горация. В «Предисловии о пользе книг церковных в российском языке» (1758) он подчёркивает, что без «искусных <…> писателей немало затмится слава всего народа: по сути Ломоносов разделяет взгляды Расина на задачи и значение поэзии, не говоря, однако, ничего об её отношениях к другим областям человеческой деятельности. Первый русский перевод Горация был сделан в конце 1740-х годов, он был включён в его книгу «Краткое руководство по красноречию» (1748). Этот перевод наделён автобиографическими чертами. Стихотворение М.В. Ломоносова – это одновременно и очень близкий перевод, и оригинальное стихотворение, подводящее итог именно ломоносовской поэтической деятельности. Используя моменты совпадения в биографии и роде творческой деятельности Горация со своими жизненными и поэтическими обстоятельствами, Ломоносов сумел очень конкретно оценить свой собственный вклад в русскую литературу. Гораций и Ломоносов были низкого сословного происхождения. И Гораций, и Ломоносов были реформаторами национальных систем стихосложения. Ломоносов не разрушил неповторимой самобытности римского подлинника и включил в него элементы русской действительности. Ломоносовский поэт – это «герой», деятель, творец и созидатель, гражданин и патриот.

Чтец 3. Выразительное чтение перевода М.В. Ломоносова.

Чтец 4. Перевод Г.Р. Державина (1795) может быть скорее отнесён к вольному подражанию или переделке. По словам Белинского, «Державин выразил мысль Горация в такой оригинальной форме, так хорошо применил её к себе, что часть этой мысли так же принадлежит ему, как и Горацию». Державин – человек другой эпохи, нежели Ломоносов. Если Ломоносов начинал в поэзии почти «с нуля», в то время, когда русская литература только осваивала европейские литературные нормы, если он сам устанавливал для русской поэзии законы, то Державин начал творить, когда уже существовала литература в европейском смысле слова – с уже сложившимся этикетом, со своей школой эстетических ценностей. В тридцать лет он не имел ни ломоносовской уверенности, ни его подготовленности. Державин вводит в поэзию образ поэта, придаёт ей автобиографический характер. Державин называет поэзию «сестрой музыки» и «говорящей живописью» и считает, что предметом изображения в стихах может быть всё, что окружает поэта, что он видит. Поэт в представлении Державина – выразитель живого чувства нации, но говорит он не только от имени народа или нации, но и от своего собственного имени.

В «Памятнике» Державин воспроизводит тон горацианского подлинника и ещё больше усиливает его. Лирический герой очерчивает географические пространства своей славы и считает, что его слава столь же вечна, как и слава всего «славянского племени». Перечисляя свои поэтические заслуги, он подчёркивает, что первым «дерзнул» воспеть добродетели Фелицы «в забавном русском слоге». Поэт отказывается от торжественного, высокопарного стиля похвальных од, нарушает нормы классицизма. У Державина происходит смешение стилей, сознательно введены бытовые детали, появляется реальный человек с индивидуальными чертами. Поэт ценит в своих произведениях искренность, гражданскую смелость, правдолюбие, мужество говорить царям истину. О сущности поэзии и назначении поэта Державин размышляет во многих стихотворениях («Фелица», «Благодарность Фелице», «Вельможа», «Лебедь», «Приношение монархине», «Мой истукан»). Строки «Памятника» подводят итоги не только поэтическому творчеству Державина, но и его жизни. Поэт уверен в том, что именно произведения пронесут через многие столетия его славное имя.

Чтец 1. Выразительное чтение стихотворения Г.Р. Державина «Памятник».

Чтец 2. Большой интерес представляет те­ма, связанная с воссозданием текста Горация у Пушкина в его знаменитом стихотворении «Я памятник себе воздвиг...», вдохновенном и поэтичном завещании, принципиально значимом для понимания творческого пути нашего гения. Характер и смысл этого произведения многократно интерпретировался российскими пушкинистами. Поэтиче­скому шедевру всего в 16 строк посвящены многие страницы! Это стихотворение столь же важно для понимания Пушкина, как и его своеобразный исторический прототип, 30-я ода Горация, для понимания всего наследия римского поэта.

Долгое время стихотворение Пушкина трактовалось как подражание Держави­ну и его источнику – оде Горация. Этому давал повод и сам Пушкин, вынося в эпиграф из Горация «Exegimonumentum». Но это молчаливое следование Державину и ссылка на Горация «были лишь подо­бием музыкального ключа в нотной рукописи – знаком выбора поэтической тональности в собственной поэтической разработке темы, а частично маски­ровкой слишком большой самостоятельности этой трактовки. Комментаторы делали, однако, упор на подражательности стихотворения и ослабляли этим значение заключающихся в нем глубоко личных сокровенных признаний поэ­та», – справедливо утверждает один из исследователей М.П. Алексеев.

В пушкинском шедевре – блеск, экспрессия, глубоко лич­ная интонация, иногда скрытая полемика с Горацием. И, ко­нечно же, свободолюбивый пафос, отсутствовавший у Горация.

Чтец 3. Выразительное чтение стихотворения А.С. Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…».

Чтец 4.В одной из первоначальных редакций Пушкин выражает свою позицию с еще большей определенностью:

Что вслед Радищеву восславил я свободу

И милосердие воспел.

Гораций привлекал Пушкина на протяжении всего его твор­чества, начиная с ранних лицейских стихов. В стихотворении «Городок» (1815) Гораций назван в числе люби­мых поэтов:

Питомцы юных граций –

С Державиным потом

Чувствительный Гораций

Является вдвоём.

Созданию «Памятника» предшествует, что не случайно, ра­бота над переводами из Горация, который, безусловно, импо­нировал Пушкину своим «литым», классически широким сти­хом. Пушкину нравилась «горацианская сатира, тонкая, легкая, веселая». Правда, переводы Пушкина носили во многом воль­ный характер. Пушкин выбрал удобный для себя размер; в частности, в оде «К Меценату» (1833) (1-я ода 1-й книги) это был четырехстопный ямб («Царей потомок Меценат»). В 1835 г. он делает другой свободный перевод 7-й оды 2-й книги («К Помпею Вару»). Ода обращена к товарищу Горация, вернувше­муся в Рим после амнистии. У Пушкина финал оды звучит так:

И ныне в Рим ты возвратился,

В мой домик, темный и простой.

Садись под сень моих пенатов.

Давайте чаши. Не жалей

Ни вин моих, ни ароматов –

Венки готовы, Мальчик! лей.

Теперь некстати воздержанье;

Как дикий скиф, хочу я пить.

Я с другом праздную свиданье,

Я рад рассудок утопить.

Ведущий 2. В русской поэзии XIX-XX веков можно найти немало примеров обращения к этой вечной теме и традиции памятника. Послушайте стихотворение А. Фета на эту тему.

Чтец 1. Выразительное чтение стихотворения А. Фета «Воздвиг я памятник вечнее меди прочной».

Ведущий 1. В.Я. Брюсов, стремясь соединить традиции Горация и Пушкина, пишет в 1812 году сразу два стихотворения под одним и тем же названием «Памятник». Одно из них – добросовестное переложение, точнее, перевод оды Горация. Другое – вариант своеобразной трактовки пушкинского шедевра – песня на собственную славу и бессмертие. Послушайте стихотворение В.Я. Брюсова и попробуйте определить, какое это из стихотворений.

Чтец 2. Выразительное чтение стихотворения В.Я. Брюсова «Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен…».

Ведущий 2. Весной 1924 года, в канун 125-летия со дня рождения великого поэта А.С. Пушкина, В.В. Маяковский пишет своё знаменитое «Юбилейное» – поэтическое обращение, поздравление, посвящение, которое облекается в специфическую и характерную для него в 20-е годы жанровую форму «разговора» с живым или воображаемым собеседником. В данном случае «разговор» с памятником находит мотивацию и своего рода сюжетное развитие в теме «ожившего монумента», с которым поэт совершает прогулку по ночной Москве. С.А. Есенин пишет стихотворение «Пушкину», используя ту же форму «разговора с памятником».

Чтец 3. Выразительное чтение стихотворений В.В. Маяковского «Юбилейное» и С.А. Есенина «Пушкину».

Ведущий 1. Во второй половине XIX, в XX веке Гораций продолжал ак­тивно изучаться и переводиться. В 1936 г. вышло его полное собрание сочинений, переизданное в 1993 г. Среди его поклон­ников был Иосиф Бродский. Как когда-то Петрарка, писавший письма давно умершим, но столь духовно близким ему рим­ским авторам, Бродский вступает в воображаемый разговор с автором «Памятника», разговор доверительный и откровенный. Он так и называется: «Письмо к Горацию». Для Бродского Го­раций – вечный спутник поэтов: «в течение двух тысячелетий практически все, включая романтиков, столь охотно включали тебя в свои объятья». Гораций – одна из ярчайших граней «зо­лотого века» римской поэзии, который стал «предметом неот­ступной любви» Бродского.

Чтец 4. Выразительное чтение стихотворения И. Бродского «Письмо к Горацию».

Ведущий 2. На протяжении многих веков тема «памятника», тесно связанная с темой поэта и поэзии, привлекала и привлекает поэтов разных стран, а затем исследователей. Поэты с древних времён искали ответ на вопросы: кто они и в чём их предназначение в целом историческом процессе? Этот вопрос остаётся важным и для современников.

Данный материал можно использовать и при проведении факультативных занятий.

Гораций. Ad Melpomenem

Exegi monument (um) aere perennius

Regalique situ pyramid (um) altius,

Quod non imber edax, non Aquil(o) impotens

Possit diruer(e) aut innumerabilis

Annorum series et fuga temporum.

Non omnis moriar, multaque pars mei

Vitabit Libitin(am): usqu(e) ego postera

Crescam laude recens, dum Capitolium

Scandet cum tacita virgine pontifex.

Dicar, qua violens obstrepit Aufidus

Et qua pauper atquae Daunas agrestium

Regnavit populor(um), ex humili potens

Princeps Aeolium carmen ad Italos

Deduxisse modos. Sume superbiam

Quaesitam meritis et mihi Delphica

Lauro cinge volens, Melpomene, comam.

Переводы Горация

A.П. Семенов-Тян-Шанский

Создан памятник мной. Он вековечнее

Меди, и пирамид выше он царственных.

Не разрушит его дождь разъедающий,

Ни жестокий Борей, ни бесконечная

Цепь грядущих годов, в даль убегающих.

Нет, не весь я умру! Лучшая часть моя

Избежит похорон: буду я славиться

До тех пор, пока жрец с девой безмолвною

Всходит по степеням в храм Капитолия.

Будет ведомо всем, что возвеличился

Сын страны, где шумит Ауфид стремительный,

Где безводный удел Давна – Апулия,

Эолийский напев в песнь италийскую

Перелив. Возгордись этою памятной

Ты заслугой моей и, благосклонная

Мельпомена, увей лавром чело мое!

М. Ломоносов

Я знак бессмертия себе воздвигнул,

Превыше пирамид и крепче меди,

Что бурный Аквилон согреть не может,

Ни множество веков, ни едка древность

Не вовсе я умру. Но смерть оставит

Велику часть мою, как жизнь кончаю,

Я буду возрастать повсюду славой,

Пока великий Рим владеет светом.

Где быстрыми шумит струями Авфид,

Где Давнус царствовал в простом народе,

Отечество мое молчать не будет,

Что мне беззнатный род препятством не был,

Чтоб внесть в Италию стихи Эольски

И первому звенеть алдейской лирой.

Взгордися праведной заслугой, муза,

И увенчай главу дельфийским лавром.

А. Фет

Воздвиг я памятник вечнее меди прочной

И зданий царственных превыше пирамид,

Его ни едкий дождь, ни Аквилон полночный,

Ни ряд бесчисленных годов не истребит.

Нет, я не весь умру, и жизни лучшей долей

Избегну похорон, и славный мой венец

Все будет зеленеть, доколе в Капитолий,

С безмолвной девою верховный входит жрец.

И скажут, что рожден, где Ауфид говорливый

Стремительно бежит, где средь безводных стран

С престола Давн судил народ трудолюбивый,

Что из ничтожества был славой я избран

За то, что первый я на голос эолийский

Свел песнь Италии. О, Мельпомена, свей

Заслуге гордой в честь сама венец дельфийский

И лавром увенчай руно моих кудрей.

Вариации на тему

В.К. Кюхельбекер

И да вещаю ныне с дерзновеньем,

Я верую, я знаю: не умрут

Крылатые души моей созданья.

Так! чувствую: на мне печать избранья,

Пусть свеется с лица земли мой прах,

Не весь истлею я: с очей потомства

Спадет покров мгновенной слепоты –

И стихнет гул вражды и вероломства,

Умолкнет злоба черной клеветы –

Забудут заблужденья человека:

Но воспомянут чистый глас певца,

И отзовутся на него сердца

И дев и юношей иного века.

В.Я.Брюсов

Sume superbiam

Horalius

Мой памятник стоит, из строф созвучных сложен,

Кричите, буйствуйте, его вам не свалить!

Распад певучих слов в грядущем невозможен, –

Я есмь и должен быть.

И станов всех бойцы, и люди разных вкусов,

В каморке бедняка, и во дворце царя.

Ликуя, назовут меня – Валерий Брюсов,

О друге с дружбой говоря.

В сады Украины, в шум и яркий сон столицы,

К предверьям Индии, на берег Иртыша –

Повсюду долетят горящие страницы,

В которых спит моя душа.

За многих думал я, за всех знал муки страсти,

Но станет ясно всем, что эта песнь – о них,

И у далеких грез в непобедимой власти

Прославят гордо каждый стих.

И, в новых звуках, зов проникнет за пределы.

Печальной родины, и немец, и француз

Покорно повторят мой стих осиротелый,

Подарок благосклонных муз.

Что слава наших дней? случайная забава!

Что клевета друзей? – презрение хулам!

Венчай мое чело, иных столетий Слава,

Вводя меня в всемирный храм.

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/287697-tema-pamjatnika-v-russkoj-pojezii