Анализ спектакля «Театр Медеи» ШДИ

Анализ моноспектакля «Театр Медеи» ШДИ (реж. В. Берзин)

«Театр Медеи» — это современная поэтическая притча об отношениях Актера со Временем. Владимир Берзин (р. 1956) — первый режиссер, поставивший это произведение в Москве. Ранее он работал в «Школе драматического искусства» с пьесой Клима «Аглая».

«Театр Медеи» написан для дуэта актрис, но исполняется Оксаной Мысиной в одиночестве. По словам актрисы, она играет двух Медей – одну до убийства, другую после.

«Владимир Берзин мгновенно откликнулся на мое предложение создать такой спектакль, – сказала Мысина в интервью РИА Новости, – и мы практически сразу начали репетировать. Это высокая литература и невероятно сложная работа, которая требует огромных душевных и физических затрат. Но они стоят того! Разговор в пьесе идет о нашем мире, о художнике, который мечтает о новой работе. Но не просто, чтобы сыграть очередную роль, а чтобы прочувствовать состояние мира до такой степени, до которой пока еще никто не доходил. Когда ты, как на острие копья, внутри горящего пламени, на самом пике чувств должен сделать выбор и стоишь на перепутье перед обрывом, перед бездной и надо сделать шаг или вперед, или назад. Это такое состояние человека, та точка, после которой надо решиться прыгнуть, чтобы научиться летать. Это разговор о времени и каждом человеке на пороге выбора. Мне было интересно исследовать это пограничное состояние»¹. По мнению актрисы, в спектакле важно подключить зрителей к состоянию перед выбором и соединить пространство мифа и сегодняшнего времени.

Путь Медеи у Клима – это путь таланта в театре. Женщина первую половину жизни проживает в любви, вторую – в мести. И там, и там она задорна и сильна. Как только женщина-актриса теряет надежду, так сразу женщина-актриса вырезает детей своих – свое искусство, нутро свое. Убийство детей – метафора самоубийства и метафора театральной мести – за подлость театра к таланту. И змеи, вгрызающиеся в глотки детей, – это завитые золотые кудри актрисы, она сама себе и жертва, и насильник, и орудие убийства. Иногда в Оксане Мысиной пробуждается величественная царица, но интереснее всего из всех масок, четко отработанных с режиссером Берзиным, – маска задорного чертененка, нос Буратино, детский взор. Вроде о серьезном монолог, но в этих по-детски горящих глазах – злоба и обожание одновременно. Клим разбросал тут и там метатеатральные шуточки – про сцену, которая полностью подменяет жизнь.

Моноспектакль Оксаны Мысиной – это шестидесятиминутный поток сознания на тему «судьбы женщины в театре». Она выходит к нам босая (в этом элементе наготы шифруется интимность рассказа), садится на стул – и в этой единственной мизансцене, под ровным светом театральных ламп и без всякой декорационной поддержки повествует нам о своих страхах и комплексах, составляющих ее актерскую жизнь.

Героиня без имени – стареющая актриса. Старея, она уже боится зеркал, не находя в них своей былой красоты. Она боится чужой молодости, не дающей ей покоя, и пишет директору провокационные заявления об увольнении. Ее тайная тяжба с юной актрисой, пришедшей в театр на ее роли, целиком занимает ее воображение. Возможно, та юная красавица именно она сама, только много лет назад. Да мало ли еще тревог и страхов у актрисы: страх нереализованности с перечнем несыгранных ролей, страх потери мужчины, страх творческой несостоятельности, приравненный к небытию, страх перед будущим и общий страх жизни, знакомый каждому².

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/542063-analiz-spektaklja-teatr-medei-shdi