Читайте детям о войне «- рекомендации педагогам»

«Читайте детям о войне»

9 мая вся наша страна празднует один из главных праздников – День Победы в Великой Отечественной войне. В этот день фашистская Германия признала своё полное поражение, а наш народ победил!

76 лет прошло… Мы знаем, как тяжело было солдатам на передовой и тем, кто трудился в тылу, детям 40-х годов. Победа досталась нашей стране дорогой ценой - погибли миллионы людей. Имен многих из них мы не знаем, но мы чтим память тех, кто отстоял нашу Отчизну от фашистских захватчиков. Во многих городах есть мемориалы, где горит Вечный огонь, куда мы приходим поклониться воинам- победителям, возлагаем цветы.

Память о Великой Отечественной войне мы храним и по сей день.

Откуда нам это известно? Из уроков истории, военных фильмов и, конечно, из книг. Книги – это своеобразный мостик, позволяющий заглянуть в прошлое. Книги хранят память далёких дней, великих подвигов.

Читать детям книги на военную тематику можно уже в старшем дошкольном возрасте. Перед знакомством ребенка с произведением о войне, надо подготовить его к восприятию темы, дать сведения об истории, заостряя внимание на моральных аспектах войны. Рассказать маленьким слушателям о том, как мужественно защищали солдаты нашу Родину, как весь советский народ приближал победу. Книги о войне помогают подрастающему поколению научиться по-настоящему любить свою семью, дорожить миром. Сколь ни было бы далеко прошлое, память о нем важна. Став взрослыми, они должны сделать все для того, чтобы трагические страницы истории никогда не повторились в жизни народа.

Рассказы Сергея АлексееваоВеликой Отечественной войне:

«Мишка» С. Алексеев

Солдатам одной из сибирских дивизий в те дни, когда дивизия отправлялась на фронт, земляки подарили маленького медвежонка. Освоился Мишка с солдатской теплушкой. Важно поехал на фронт.

Приехал на фронт Топтыгин. Оказался медвежонок на редкость смышленым. А главное, от рожденья характер имел геройский. Не боялся бомбежек. Не забивался в углы при артиллерийских обстрелах. Лишь недовольно урчал, если разрывались снаряды уж очень близко.

Побывал Мишка на Юго Западном фронте, затем – в составе войск, которые громили фашистов под Сталинградом. Потом какое то время находился с войсками в тылу, во фронтовом резерве. Потом попал в составе 303 й стрелковой дивизии на Воронежский фронт, затем на Центральный, опять на Воронежский. Был в армиях генералов Манагарова, Черняховского, вновь Манагарова. Подрос медвежонок за это время. В плечах раздался. Бас прорезался. Стала боярской шуба.

В боях под Харьковом медведь отличился. На переходах шагал он с обозом в хозяйственной колонне. Так было и в этот раз. Шли тяжелые, кровопролитные бои. Однажды хозяйственная колонна попала под сильный удар фашистов. Окружили фашисты колонну. Силы неравные, туго нашим. Заняли бойцы оборону. Только слаба оборона. Не уйти бы советским воинам.

Да только вдруг слышат фашисты рык! «Что бы такое?» – гадают фашисты. Прислушались, присмотрелись.

– Бер! Бер! Медведь! – закричал кто то. Верно – поднялся Мишка на задние лапы, зарычал и пошел на фашистов. Замешкались фашисты, метнулись в сторону. А наши в этот момент ударили. Вырвались из окружения.

Мишка шагал в героях.

– Его бы к награде, – смеялись солдаты.

Получил он награду: тарелку душистого меда. Ел и урчал. Вылизал тарелку до глянца, до блеска. Добавили меда. Снова добавили. Ешь, наедайся герой. Топтыгин!

Вскоре Воронежский фронт был переименован в 1 й Украинский. Вместе с войсками фронта Мишка пошел на Днепр. Вышел к могучей реке. Сунул косматую лапу в воду. Вынул, лизнул и опять лизнул.

– Снял пробу, – смеялись солдаты.

– Ну как, Михал Михалыч, хороша из Днепра водица?

Мотнул головой медведь.

Вырос Мишка. Совсем великан. Где же солдатам во время войны возиться с такой громадой. Решили солдаты: в Киев придем – в зоосаде его поселим. На клетке напишем: медведь – заслуженный ветеран и участник великой битвы.

Однако миновала дорога Киев. Прошла их дивизия стороной. Не остался медведь в зверинце. Даже рады теперь солдаты.

С Украины Мишка попал в Белоруссию. Принимал участие в боях под Бобруйском, затем оказался в армии, которая шла к Беловежской пуще.

Беловежская пуща – рай для зверей и птиц. Лучшее место на всей планете. Решили солдаты: вот где оставим Мишку.

– Верно: под сосны его.

– Под ели.

– Вот где ему раздолье.

Освободили наши войска район Беловежской пущи. И вот наступил час разлуки. Стоят бойцы и медведь на лесной поляне.

– Прощай, Топтыгин!

– Гуляй на воле!

– Живи, заводи семейство!

Постоял на поляне Мишка. На задние лапы поднялся. Посмотрел на зеленые гущи. Носом запах лесной втянул.

Пошел он валкой походкой в лес. С лапы на лапу. С лапы на лапу. Смотрят солдаты вслед:

– Будь счастлив, Михал Михалыч!

И вдруг страшный взрыв прогремел на поляне. Побежали солдаты на взрыв – мертв, недвижим Топтыгин.

Наступил медведь на фашистскую мину. Проверили – много их в Беловежской пуще.

Ушла война дальше на запад. Но долго еще взрывались здесь, в Беловежской пуще, на минах и кабаны, и красавцы лоси, и великаны зубры.

Шагает война без жалости. Нет у войны усталости.

«Злая фамилия» С. Алексеев

Стеснялся солдат своей фамилии. Не повезло ему при рождении. Трусов его фамилия. Время военное. Фамилия броская. Уже в военкомате, когда призывали солдата в армию, — первый вопрос:

— Фамилия?

— Трусов.

— Как-как?

— Трусов.

— Д-да... — протянули работники военкомата.

Попал боец в роту.

— Как фамилия?

— Рядовой Трусов.

— Как-как?

— Рядовой Трусов.

— Д-да... — протянул командир.

Много бед от фамилии принял солдат. Кругом шутки да прибаутки:

— Видать, твой предок в героях не был.

— В обоз при такой фамилии!

Привезут полевую почту. Соберутся солдаты в круг. Идёт раздача прибывших писем. Называют фамилии:

— Козлов! Сизов! Смирнов!

Всё нормально. Подходят солдаты, берут свои письма.

Выкрикнут:

— Трусов!

Смеются кругом солдаты.

Не вяжется с военным временем как-то фамилия. Горе солдату с этой фамилией.

В составе своей 149-й отдельной стрелковой бригады рядовой Трусов прибыл под Сталинград. Переправили бойцов через Волгу на правый берег. Вступила бригада в бой.

— Ну, Трусов, посмотрим, какой из тебя солдат, — сказал командир отделения.

Pie хочется Трусову оскандалиться. Старается. Идут солдаты в атаку. Вдруг слева застрочил вражеский пулемёт. Развернулся Трусов. Из автомата дал очередь. Замолчал неприятельский пулемёт.

— Молодец! — похвалил бойца командир отделения.

Пробежали солдаты ещё несколько шагов. Снова бьёт пулемёт.

Теперь уже справа. Повернулся Трусов. Подобрался к пулемётчику. Бросил гранату. И этот фашист утих.

— Герой! — сказал командир отделения.

Залегли солдаты. Ведут перестрелку с фашистами. Кончился бой. Подсчитали солдаты убитых врагов. Двадцать человек оказалось у того места, откуда вёл огонь рядовой Трусов.

— О-о! — вырвалось у командира отделения. — Ну, брат, злая твоя фамилия. Злая!

Улыбнулся Трусов.

За смелость и решительность в бою рядовой Трусов был награждён медалью.

Висит на груди у героя медаль «За отвагу». Кто ни встретит — глаза на награду скосит.

Первый к солдату теперь вопрос:

— За что награждён, герой?

Никто не переспросит теперь фамилию. Не хихикнет теперь никто. С ехидством словцо не бросит.

Ясно отныне бойцу: не в фамилии честь солдатская — дела человека красят.

«Птицу в полёте схватят» С. Алексеев

Разведчики. Здесь, под Севастополем, много их, лихих и отважных. Если надо, со дна морского иглу достанут, птицу в полёте руками схватят.

Разведчики — матросы Ноздрачёв, Поляков и Митрохин — получили задание пленить штабного фашистского офицера.

Советским командирам надо было срочно узнать о последних фашистских приказах.

Отправились в путь разведчики. Сидели в засадах, выходили к дорогам. Не попадается им офицер из штаба.

Подумал Ноздрачёв: «Где лучше всего искать штабного офицера?» И тут же себе ответил: «Конечно, в самом же фашистском штабе». Обратился к друзьям по разведке:

— А что, если к фашистам в штаб?

— Ну что же, — сказал Поляков.

— Рискнём, — поддержал Митрохин.

Дождались разведчики ночи. Подкрались к фашистскому штабу. Осторожно, без шума убрали охрану. Тихо, пустынно в штабе. Дежурный офицер, развалившись на стуле, дремлет. Вот она спит, удача!

Сейф железный стоит в углу. Вот они где, приказы!

— Гутен морген, с добрым утром! — толкнул Ноздрачёв фашистского офицера.

Открыл тот глаза. Не понял, в чём дело.

«Гутен морген», — хотел сказать. Вдруг видит — люди в советской военной форме.

— Руки вверх! — прокричал Ноздрачёв.

Заморгал офицер. Отскочила, словно чужая, челюсть.

— Руки вверх! — повторил Ноздрачёв.

Рванулся офицер к пистолету. Но в ту же секунду разведчики скрутили фашисту руки. Довольны матросы. В руках добыча.

Показал Ноздрачёв офицеру на сейф. Потребовал ключ у фашиста.

Заикается тот, отвечает: мол, нет ключа, у начальства ключ.

Проверили разведчики у офицера карманы. Верно, нет у него ключа.

Как же быть? Может, гранатой сейф подорвать? Может, попробовать стукнуть ломом?

— Не то, не то, — понимает Ноздрачёв. Смерть для разведчика, если — с шумом.

Жаль уходить, не открыв сейф. Ясно: именно там приказы.

Посмотрел Ноздрачёв на Митрохина, на Полякова. Подошёл к железу. Плечом попробовал. Поднажал. Сейф тяжёлый. Однако сдвинулся.

Поманил Ноздрачёв Полякова, Митрохина:

— А ну с огоньком, ребята!

Подхватили матросы сейф. Потащили, кряхтя под ношей.

— Вперёд! — скомандовал Ноздрачёв фашистскому офицеру.

Тащили, тащили металл солдаты, а затем решили: пусть-ка добычу фашист несёт. Взвалили тяжесть ему на плечи. Помогают, конечно, и сами. Сейф тяжёлый, фашист пыхтит.

— Выше голову, выше. Шаг шире, — командует Ноздрачёв.

Так и явились они к своим.

— «Язык» с «приданым», «язык» с «приданым»! — смеялись, встречая бойцов, солдаты.

Не зря тащили разведчики сейф, молодцы, что в пути не бросили. Когда вскрыли, оказалось — важнейшие в нём бумаги.

Смел, находчив матрос Ноздрачёв. Да не только Ноздрачёв.

Под Севастополем много лихих разведчиков: Волончук, Калинин, Филин, бесстрашная девушка Ольга Химич... Поручай им любое задание. Надо — птицу в полёте руками схватят. Надо — с неба ночную звезду достанут.

«Тульские пряники» С. Алексеев

Тульский пряник вкусный-вкусный. Сверху корочка, снизу корочка, посередине сладость.

Встретив героическое сопротивление советских войск на западе и на других направлениях, фашисты усилили свою попытку прорваться к Москве с юга. Фашистские танки стали продвигаться к городу Туле.

Здесь вместе с Советской Армией на защиту города поднялись рабочие батальоны.

Тула — город оружейников. Тульские рабочие сами наладили производство нужного вооружения.

Одно из городских предприятий стало выпускать противотанковые мины. Помогали этому производству готовить мины и рабочие бывшей кондитерской фабрики. Среди помощников оказался ученик кондитера Ваня Колосов. Изобретательный он паренёк, находчивый, весёлый.

Как-то явился Ваня в цех, где производили мины. Под мышкой папка. Раскрыл папку, в папке лежат наклейки. Наклейки были от коробок, в которые упаковывали на кондитерской фабрике тульские пряники. Взял Ваня наклейки. Подошёл к готовым минам. Наклейки на мины — шлёп, шлёп. Читают рабочие, на каждой мине написано: «Тульский пряник».

Смеются рабочие:

— Вот так фашистам «сладость».

— Фрицам хорош «гостинец».

Ушли мины на передовую к защитникам города. Возводят сапёры на подходах к Туле противотанковые поля, укладывают мины, читают на минах — «тульский пряник».

Смеются солдаты:

— Ай да «сюрприз» фашистам!

— Ай да «гостинец» фрицам!

Пишут солдаты письмо рабочим: «Спасибо за труд, за мины. Ждём новую партию «тульских пряников».

В конце октября 1941 года фашистские танки подошли к Туле. Начали штурм города. Да не прошли. Не пропустили их советские воины и рабочие батальоны. На минах многие машины подорвались. Почти 100 танков потеряли фашисты в боях за Тулу.

Понравилось советским солдатам выражение «тульские пряники». Всё, что из Тулы приходило теперь на фронт — снаряды и патроны, миномёты и мины, — стали называть они тульскими пряниками.

Долго штурмовали фашисты Тулу. Да всё напрасно. Бросали в атаку армады танков. Безрезультатно. Так и не прорвались фашисты к Туле.

Видимо, «тульские пряники» хороши!

«Буль-буль» С. Алексеев

Не стихают бои в Сталинграде. Рвутся фашисты к Волге.

Обозлил сержанта Носкова какой-то фашист. Траншеи наши и гитлеровцев тут

проходили рядом. Слышна из окопа к окопу речь.

Сидит фашист в своѐм укрытии, выкрикивает:

— Рус, завтра буль-буль!

То есть хочет сказать, что завтра прорвутся фашисты к Волге, сбросят в Волгу

защитников Сталинграда.

Сидит фашист, не высовывается. Лишь голос из окопа доносится:

— Рус, завтра буль-буль. — И уточняет: — Буль-буль у Вольга.

Действует это «буль-буль» на нервы сержанту Носкову.

Другие спокойны. Кое-кто из солдат даже посмеивается. А Носков:

— Эка ж, проклятый фриц! Да покажись ты. Дай хоть взглянуть на тебя.

Гитлеровец как раз и высунулся. Глянул Носков, глянули другие солдаты.

Рыжеват. Осповат. Уши торчком. Пилотка на темени чудом держится.

Высунулся фашист и снова:

— Буль-буль!

Кто-то из наших солдат схватил винтовку. Вскинул, прицелился.

— Не трожь! — строго сказал Носков.

Посмотрел на Носкова солдат удивлѐнно. Пожал плечами. Отвѐл винтовку.

До самого вечера каркал ушастый немец: «Рус, завтра буль-буль. Завтра у

Вольга».

К вечеру фашистский солдат умолк.

«Заснул», — поняли в наших окопах. Стали постепенно и наши солдаты дремать.

Вдруг видят, кто-то стал вылезать из окопа. Смотрят — сержант Носков. А следом за

ним лучший его дружок рядовой Турянчик. Выбрались дружки-приятели из окопа,

прижались к земле, поползли к немецкой траншее.

Проснулись солдаты. Недоумевают. С чего это вдруг Носков и Турянчикк

фашистам отправились в гости? Смотрят солдаты туда, на запад, глаза в темноте

ломают. Беспокоиться стали солдаты.

Но вот кто-то сказал:

— Братцы, ползут назад.

Второй подтвердил:

— Так и есть, возвращаются.

Всмотрелись солдаты — верно. Ползут, прижавшись к земле, друзья. Только не

двое их. Трое. Присмотрелись бойцы: третий солдат фашистский, тот самый —

«буль-буль». Только не ползѐт он. Волокут его Носков и Турянчик. Кляп во рту у

солдата.

Притащили друзья крикуна в окоп. Передохнули и дальше в штаб.

Однако дорогой сбежали к Волге. Схватили фашиста за руки, за шею, в Волгу его

макнули.

— Буль-буль, буль-буль! — кричит озорно Турянчик.

— Буль-буль, — пускает фашист пузыри. Трясѐтся как лист осиновый.

— Не бойся, не бойся, — сказал Носков. — Русский не бьѐтлежачего.

Сдали солдаты пленного в штаб.

Махнул на прощание фашисту Носков рукой.

— Буль-буль, — прощаясь, сказал Турянчик.

«Огородники» С. Алексеев

Было это незадолго до Курской битвы. В стрелковую часть прибыло пополнение.

Старшина обходил бойцов. Шагает вдоль строя. Рядом идёт ефрейтор. Держит карандаш и блокнот в руках.

Глянул старшина на первого из бойцов:

— Картошку сажать умеешь?

Боец смутился, пожал плечами.

Дальше шагнул старшина:

— Картошку сажать умеешь?

— Умею! — звонко сказал солдат.

— Два шага вперёд.

Вышел солдат из строя.

— Пиши в огородники, — сказал старшина ефрейтору.

Дальше идёт старшина:

— Картошку сажать умеешь?

— Умею.

— Умею.

— Не пробовал.

— Умею.

— Не приходилось, но если надо...

— Умею.

— Умею.

— Хватит, — сказал старшина.

Вышли вперёд бойцы. Оказался в строю умеющих и солдат Анатолий Скурко. Гадает солдат

Скурко: куда это их, умеющих? «Картошку сажать — так по времени поздно. (Уже вовсю

заиграло лето.) Если её копать, то по времени очень рано».

Гадает солдат Скурко. И другие бойцы гадают:

— Картошку сажать?

— Морковку сеять?

— Огурцы для штабной столовой?

Посмотрел на солдат старшина.

— Ну что же, — сказал старшина. — Отныне вам быть в минёрах, — и вручает солдатам

мины.

Приметил лихой старшина, что тот, кто умеет сажать картофель, быстрей и надёжнее ставит

мины.

Усмехнулся солдат Скурко. Не сдержали улыбок и другие солдаты.

Приступили к делам огородники. Конечно, не сразу, не в тот же миг. Ставить мины не такое

простое дело. Специальную тренировку прошли солдаты.

На многие километры на север, на юг, на запад от Курска протянули минёры минные поля и заслоны. Только в первый день Курской битвы на этих полях и заслонах подорвалось более ста фашистских танков и самоходных орудий.

Идут минёры.

— Ну как, огородники? — Полный во всём порядок.

«Наташка». С. Алексеев

Среди лесов и полей Подмосковья затерялось небольшое село Сергеевское. Стоит оно ладное-ладное. Избы словно только родились на белый свет. Любит Наташка своѐСергеевское. Резные ставни. Резные крылечки. Колодцы поют здесь песни. Калитки поют здесь песни. Басом скрипят ворота. Соревнуются в крике голосистые петухи. Хороши леса и рощи. Малина в лесах, орешник. Хоть на возах вывози грибы. Любит Наташка своѐСергеевское. Речка журчит здесь Воря. Хороши берега у Вори. Травка. Песочек. Склонились ивы. Рыбий под вечер всплеск. И люди в Сергеевском тоже особые. Добрые-добрые! Солнце Наташке светит. Люди Наташке светят. Дарит улыбки мир. И вдруг оборвалось всѐ, как сон, как тропа над кручей. Кончилась мирная жизнь в Сергеевском. Опалила война округу. Попало к врагам Сергеевское. Вступили в село фашисты. Разместились фашисты в крестьянских избах. Выгнали жителей всех на улицу. В погребах и землянках укрылись люди. Живут все в страхе, как тѐмной ночью. До самой зимы, до снега в руках у врагов находилось Сергеевское. Но вот долетела сюда канонада. Сверкнула радость — идут свои! — Свои! Ждут в Сергеевском избавления. Ожидают Советскую Армию. И вдруг обежали фашисты погреба и землянки. Выгнали снова людей на улицу. Согнали в сарай, что стоял на краю Сергеевского. Закрыли на все засовы. Смотрит Наташка: вот мамка, вот бабка, соседи, соседки. Полно народа. — Чего нас, мамка, в сарай загнали? — лезет Наташка. Не понимает, не знает, не может ответить мать. Сильнее слышна за селом канонада. Радость у всех: — Свои! И вдруг кто-то тихо, затем что есть силы: — Горим! Глянули люди. Дым повалил сквозь щели. Огонь побежал по брѐвнам. — Горим! Бросились люди к дверям сарая. Закрыты двери на все засовы. Даже снаружи чем-то тяжѐлымподпѐрты. Всѐ больше и больше в сарае огня и дыма. Задыхаться начали люди. Не хватает Наташке воздуха. Пламя ползѐт к шубейке. Уткнулась, прижалась Наташка к матери. Ослабла, забылась девочка. Сколько времени прошло — не знает. Вдруг слышит: — Наташка! Наташка! Открыла глаза Наташка. Не в сарае она, на снегу, под чистым небом. Ясно Наташке — успели наши, пришло спасение. Улыбнулась Наташка и вновь забылась. Перенесли еѐ в дом. Отлежалась, к утру поправилась. А утром побежала девочка по селу. Как именинник стоит Сергеевское. Запели опять калитки. Запели опять колодцы. Заговорили ворота басом. Бежит Наташка. Снег под ногами хрустит, искрится, озорно белизной сверкает. Добежала до речки Вори. Взлетела на кручу. Остановилась вдруг, замерла. Холм из свежей земли над Ворей. Красная звѐздочка сверху вкопана. Дощечка под звѐздочкой. На дощечке идут фамилии. Смотрит на холм Наташка. Два солдата рядом стоят с лопатами. — Кто здесь такие, дяденьки? — показала на холм Наташка. Посмотрели бойцы на девочку. — Спаситель здесь твой лежит. Войны без смертей не бывает. Свобода нелѐгкой ценой достаѐтся

«Геннадий Сталинградович» С. Алексеев

В сражающемся Сталинграде, в самый разгар боѐв, среди дыма, металла, огня и

развалин солдаты подобрали мальчика. Мальчик крохотный, мальчик-бусинка.

— Как тебя звать?

— Гена.

— Сколько ж тебе годов?

— Пять, — важно ответил мальчик.

Пригрели, накормили, приютили солдаты мальчишку. Забрали бусинку в штаб. Попал

он на командный пункт генерала Чуйкова.

Смышлѐным был мальчик. Прошѐл всего день, а он уже почти всех командиров

запомнил. Мало того, что в лицо не путал, фамилии каждого знал и даже, представьте, мог

назвать всех по имени-отчеству.

Знает кроха, что командующий армией генерал-лейтенант Чуйков Василий Иванович.

Начальник штаба армии генерал-майор Крылов — Николай Иванович. Член Военного совета армии дивизионный комиссар Гуров — Кузьма Акимович. Командующий артиллерией генерал Пожарский — Николай Митрофанович. Начальник бронетанковых войск армии Вайнруб — Матвей Григорьевич.

Поразительный был мальчишка. Смелый. Сразу пронюхал, где склад, где кухня, как штабного повара Глинку по имени-отчеству зовут, как величать адъютантов, связных, посыльных.

Ходит важно, со всеми здоровается:

— Здравствуйте, Павел Васильевич!..

— Здравствуйте, АткарИбрагимович!..

— Здравия желаю, СемѐнНикодимович!..

— Привет вам, КаюмКалимулинович!..

И генералы, и офицеры, и рядовые — все полюбили мальчишку. Тоже стали кроху по

имени-отчеству звать. Кто-то первым сказал:

— Сталинградович!

Так и пошло. Встретят мальчонку-бусинку:

— Здравия желаем, Геннадий Сталинградович!

Доволен мальчишка. Надует губы:

— Благодарю!

Кругом полыхает война. Не место в аду мальчишке.

— На левый берег его! На левый!

Стали прощаться с мальчишкой солдаты:

— Доброй дороги тебе, Сталинградович!

— Сил набирайся!

— Мужай!

— Расти!

— Честь с юных лет береги, Сталинградович!

Уезжал он с попутным катером. Стоит у борта мальчишка. Машет ручонкой воинам.

Проводили солдаты бусинку и снова к ратным своим делам. Словно бы не было

мальчика, словно бы сон привиделся.

Вырос Геннадий Сталинградович. Жив и здоров. Школу закончил, затем институт.

Живѐт он в счастливое наше время.

За него, за счастье других ребят в тот памятный год, в той страшной войне за нашу

страну, за Советскую власть стояли насмерть отцы и деды

«Орлович-Воронович» С. Алексеев

Не утихают бои под Москвой. Рвутся и рвутсявперѐд фашисты. В середине ноября 1941

года особенно сильные бои развернулись на подступах к городу Истре. Немало и здесь

героев. Гордятся солдаты младшим лейтенантом Кулчинским, гордятся заместителем

политрука Филимоновым, гордятся другими. Насмерть стоят солдаты. Отважно разят

врага. Выбивают фашистских солдат и фашистскую технику.

Как-то после тяжѐлого дня собрались солдаты в землянке, заговорили о подвигах. О

лѐтчиках речь, о танкистах — вот кто народ геройский!

Сидит в сторонке солдат Воронович. Тоже о смелых делах мечтает. Только не танкист

Воронович, не лѐтчик. Скромная роль у него на войне. Связист Воронович. Да и

характером тих, даже робок солдат. Где уж такому мечтать о подвиге!

И вдруг порвали где-то фашистские мины связь. На поиски повреждения и отправился

солдат Воронович.

Шагает, идѐтВоронович, пробирается лесом, полем, и вот у овражка, у прошлогоднего

стога сена, стоят четыре фашистских танка. Всмотрелся солдат. Кресты на боках. Дула

пушек на него, на Вороновича, глазом змеиным смотрят.

Неприятно солдату стало. Холодок пробежал по телу. ПрилѐгВоронович на землю.

Зорче ещѐ всмотрелся. Видит — у танков в кружок собрались фашисты. Соображает

солдат — привал у врагов. И верно — достали фашисты еду.

Лежит Воронович. Громко стучит сердце. Один солдат и четыре танка! Уйти?

Отступить? Отползти? Укрыться?

Ещѐ громче забилось сердце, в висках молотком застучало. А что-то внутри: «Вот

минута твоя, солдат. Вперѐд — там ожидает подвиг!»

Четыре танка, один солдат. Да разве тут сила к силе. Лежит Воронович: «Четыре танка!

Конечно, не к силе сила».

Но снова какой-то голос: «Вперѐд! Не мешкай, солдат. Вперѐд!»

Лежит Воронович: «Четыре танка! Отряд фашистов!» А мысли одна за другой: «Смелее,

солдат, смелее! Время не трать, солдат!»

Пополз Воронович к фашистам. Остановился. Поднялся. Швырнул гранату. Тех, кто

выжил от этой гранаты, тут же гранатой второй скосил.

Поражались потом солдаты.

— Один — и четыре фашистских танка. Орѐл! Орѐл! — смеялись солдаты. Не

Воронович ты вовсе. Нет! Есть ты у нас Орлович!

Адрес публикации: https://www.prodlenka.org/metodicheskie-razrabotki/454982-chitajte-detjam-o-vojnerekomendacii-pedagoga